Андрей Соколов - Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника

Кроме экономических трудностей бывшие кавалеры переживали политические ограничения, лишившись права избирать или быть избранными в парламент, находиться на муниципальной, государственной или парламентской службе. На них была возложена ответственность за поведение их слуг. Роялисты лишились права держать оружие, с целью проверки их дома подвергались обыскам. За высказывания против властей дворяне представали перед судом, католикам и осужденным лицам запрещалось въезжать в Лондон и покидать свои имения на расстояние больше пяти миль. Особый вид ограничений касался развлечений: во время празднеств и охот джентльменам было легче всего сговориться. Генерал-майорам предписывалось следить за настроениями тех, кого подозревали в симпатиях к Стюартам. Д. Андердаун показал: власти опасались, что роялисты могут возбудить недовольство в народе во время разного рода праздничных церемоний или публичных мероприятий, в том числе футбольных матчей, петушиных боев, скачек. Как известно, пуритане запрещали некоторые виды развлечений, считая их аморальными проявлениями язычества, противостоящими истинной вере [103, 259 ]. Это не значит, что музыка и танцы были изгнаны из домов сквайров, в конце концов, сам Кромвель покровительствовал музыкальным представлениям. Создавало ли такое положение роялистского джентри достаточные предпосылки для масштабного восстания? Ч. Фирт отвечал отрицательно: «В каждой партии есть свои горячие головы и свои мученики. Лишь немногие роялисты были готовы поднять оружие, не принимая во внимание, чем это может для них обернуться. Большинство были трезвыми людьми, на собственном опыте испытавшие силу правительства. Они бурчали, оставаясь пассивными, не меняя убеждений и ожидая, когда „поменяется ветер“, и король вернет то, что ему принадлежит» [43].

В январе 1655 года Кромвель распустил первый парламент протектората, что породило у роялистов надежду на восстание. Карл тайно покинул Кельн и отправился на побережье Голландии, чтобы, как только это найдет подтверждение, возглавить борьбу. Надо сказать, что связь с роялистским подпольем входила в сферу ответственности Хайда, он не был столь оптимистичен, но в сопровождении жены отправился в Бреду, чтобы быть в близкой доступности к Карлу и Николасу, находившемуся в Гааге. Путешествие было комфортным — корабль предоставил герцог Нойбург, дважды в день кормили обедом. Поднимать сторонников Стюартов отправились Рочестер на север Англии и сэр Джозеф Уэгстаф на юго-запад. В Уилтшире он присоединился к полковнику Джону Пенраддоку, чья усадьба располагалась неподалеку от поместья Хайда. Правительство Кромвеля узнало о заговоре заранее благодаря секретной службе Джона Терло, главы разведки протектора, о котором говорили, что у него «в кармане все секреты Европы». Епископ Бернет свидетельствовал: «Терло был выдающимся человеком в получении данных. Все люди королевской партии находились в паутине у Кромвеля. Он позволял им танцевать для его удовольствия, от случая к случаю прихватывая кого-то на некоторое время. Но не было обнаружено ничего, что бы несло вред» [1, I, 118 ]. Как писал историк Х. Пирсон, «секретная служба работала так эффектно, а многие сторонники короля были так неблагонадежны, что после Реставрации Терло сказал: если его соберутся повесить, он достанет свою черную книгу, и повесят половину из тех, кто был на стороне кавалеров. Поэтому вместо того, чтобы быть повешенным, Терло давал консультации Карлу II» [76, 94 ]. Восстание Пенраддока широкой поддержки не получило и было быстро подавлено. Проведя без пользы несколько недель в Голландии, король и Хайд вернулись в Кельн.

В 1655 году, после начала англо-испанской войны, у Карла II наконец-то появился шанс получить помощь Филиппа IV Испанского, но кое-что смущало Хайда. За союз с испанцами придется заплатить возвращением приобретений, сделанных Кромвелем в Вест-Индии. Это означало также полный разрыв с Португалией, ибо Филипп IV считал ее провинцией собственного королевства, а не суверенным государством. В марте 1656 года король и Ормонд выехали в испанские Нидерланды для секретных переговоров. Но прежде требовалось уточнить: примет ли губернатор Карла официально, или испанцы хотят, чтобы он пребывал инкогнито; предоставит ли ему Филипп IV такую же пенсию, как платил Мазарини; согласны ли испанцы на то, чтобы ирландские полки возглавили офицеры на испанском жаловании, назначенные английским королем; где будет проживать Карл, в Брюсселе, Брюгге или Генте; выплатят ли испанцы долги, сделанные двором во время проживания в Кельне? Хайд полагал: долги испанцы должны оплатить сразу, а лучшей резиденцией для двора будет Брюгге, место более дешевое, чем Брюссель. В Брюгге двор оставался до самой реставрации, хотя Хайду приходилось проводить много времени и в других частях Нидерландов, страны, которую он хорошо узнал. В апреле 1656 года канцлер с женой выехал в Бреду. Френсис была беременна, и было решено, что она будет рожать там. Родилась девочка, которую назвали в честь матери.

Соглашение с испанцами улучшило материальное положение Карла II, позволило собрать войско и принять участие в войне, а герцогу Йоркскому проявить себя в качестве военного командира. Однако Хайда вряд ли радовало то, что испанцы, в том числе Карденас, дон Хуан и маркиз Карасена предпочитали давать деньги лорду Бристолю, к которому канцлер был вынужден обращаться с протянутой рукой. Англо-французский договор 1655 года возобновлялся и в последующие годы, а секретные переговоры Испании и Франции в 1657 году провалились. Осенью 1657 года Хайд подготовил королевскую декларацию, цель которой заключалась в том, чтобы успокоить англичан в связи с использованием войск «нашего брата короля Испании» в борьбе против «тирана» Кромвеля. Она предвосхищала Бредскую декларацию, обещая прощение всем, кроме тех, кто проголосовал за лишение жизни Карла I. Фландрия стала одним из фронтов войны в Европе, там высадился английский корпус, англичане требовали от французов решительной операции по взятию Дюнкерка. Судьба войны решилась, когда в июне 1658 года произошло сражение за этот город. Французами командовал маршал Тюренн, пользовавшейся поддержкой англичан. Обороняли Дюнкерк испанские войска под командованием Хуана Австрийского и принц Конде. К ним был присоединен отряд английских роялистов под командованием Джеймса Йоркского, что дало советскому историку С. И. Архангельскому написать, что «битва за Дюнкерк явилась также в миниатюре битвой двух Англий — революционной и контрреволюционной, и двух Франций — королевской и фрондерской, воевавшей на стороне Испании» [115, II, 36 ].