Марк Бугаертс - История крови. От первобытных ритуалов к научным открытиям

Гален также разработал специальную теорию относительно кровообращения. Он предположил, что сосуды или вены берут начало в печени, а артерии — в сердце. Кровь образуется в печени, откуда она, как вода через оросительный канал, поступает в органы и поглощается тканями. Она движется по принципу прилива и отлива, не совершая круга; и после того как питательные вещества будут доставлены в различные органы, она самоуничтожится. Кровь течет из печени к сердцу, где малая ее часть проходит через легочную артерию в вену, омывая легкие; а большая часть в сердце переходит из правой доли в левую (через предполагаемую пористую поверхность или отверстия в сердечной перегородке между двумя клапанами сердца). Там кровь смешивается с воздухом, далее попадает в артерии, откуда движется к периферии тела.

Каким бы странным и нелогичным это нам сейчас ни казалось, эта теория продолжала развиваться более 1500 лет. Позже, в раннем Средневековье, начнут учитывать влияние звезд, планет и созвездий (зодиака) на здоровье человека.

В течение многих веков принципы Галена, основанные исключительно на вскрытии животных, оставались неприкосновенными. Лишь в 1482 году папа Сикст IV постановил, что расчленение человеческих тел дозволено при условии, что это труп казненного преступника и после вскрытия тело будет похоронено по христианским обычаям. Это был важный шаг для науки: он позволил таким исследователям, как Парацельс, Леонардо да Винчи, Андреас Везалий и Уильям Харви, утолить любопытство и добраться до истины в анатомии.

Прежде чем углубимся в новаторские медицинские открытия XVI и XVII веков, мы должны взглянуть на древние восточные лекарства, применяемые на средневековом Востоке. Представителем этой восточной медицины, несомненно, был Абу Али Хусейн ибн Абдуллах ибн Аль-Хасан ибн Али ибн Сина (980–1037). Позднее на Западе его имя сократят до Авиценны. Его отец, высокопоставленный чиновник при дворе эмира Бухары (город в нынешнем Узбекистане), поощрял стремление сына изучать философию, математику и астрономию. В конечном итоге ибн Сина решил посвятить себя медицине и примерно в 18 лет был назначен придворным врачом эмира. В этом качестве он получил доступ к известной библиотеке эмира, в которой мог найти все произведения классиков на греческом, латинском, индийском, китайском и арабском языках.

Основная заслуга Авиценны состоит в передаче Западу всех известных ему знаний о греческой, месопотамской, индийской и китайской культурах.

Это вскоре побудило его опубликовать своего рода средневековую энциклопедию по философии, поэзии, астрономии, музыке, математике и физике под названием «Книга исцеления». Как ни парадоксально, ни одна из глав не была посвящена медицине. Это было во многом связано с его представлением о том, что медицина — второстепенная наука, скорее ориентированная на практику, которой занимаются плохо обученные цирюльники и хирурги из низших слоев.

Но кровь всегда найдет свое место, и вскоре он публикует работу, которая сделает его бессмертным как на Востоке, так и на Западе: виртуозный «Канон врачебной науки». Это сборник из пяти частей, объединяющий все ранее полученные им знания о человеческом теле, болезнях и подходящих лекарствах (около восьмисот!). Удивительно актуально и то, что Авиценна видит важность окружающей среды и условий жизни для своих пациентов. Он подчеркнул важность здорового духа в здоровом теле («mens sana in corpore sano») и рекомендовал уделять внимание физическим упражнениям, полноценному сну и разнообразному питанию.

Также важны профилактические меры (например, фильтрация питьевой воды) и надлежащее воспитание для дальнейшего предотвращения болезней и эпидемий. Все это резко контрастировало с текущей практикой на Западе, и поэтому Авиценна был высмеян европейской «интеллигенцией».

Его философские воззрения, в которых он в основном опирался на сократовскую и платоновскую традиции, также противоречившие шариату, вызывают недовольство со стороны исламских богословов, что побуждает его скитаться по Персии и Ближнему Востоку. К XI веку слава о нем и его работах добралась до Запада — частично благодаря культурному обмену на основных торговых путях из Китая и Индии в Европу и захвату (большей части) Испании халифами. Лишь в 1085 году в ходе Реконкисты [35] Длительный процесс отвоевывания пиренейскими христианами, в основном испанцами и португальцами, земель на Пиренейском полуострове, занятых маврскими эмиратами. был освобожден город Толедо, и свет увидел надежный латинский перевод «Канона…» Авиценны (Герарда Кремонского).

В молодых университетах, которые были тогда открыты в Южной Европе, «Канон» был подвергнут критике и поставлен ниже работы Галена, поскольку все, что прибывало из арабского мира, считалось плагиатом и далеко идущей фантазией. Только в XVI веке сочинения Авиценны будут реабилитированы новыми и лучшими переводами, в том числе венецианским переводом Андреа Альпаго. Самой большой заслугой Авиценны остается передача Западу (в интегрированной форме) всех знаний о греческой, месопотамской, индийской и китайской культурах того времени.

Европейский Ренессанс вызвал настоящий переворот в медицине. Одной из (по общему признанию) ключевых фигур был Теофра́ст Аурео́л Бомба́ст фон Го́генгейм (1493–1541). Позже выяснилось, что этот швейцарский фантаст присвоил свои вторые имена, особенно Бомбастус. Как и многие другие, он получил образование в Болонье и начал карьеру в качестве хирурга при венецианской армии. Там он был известен своими странными теориями о тщательной обработке и закрытии ран. Он считал, что инфекции опасны, и это шло вразрез с общими медицинскими убеждениями о том, что инфекции составляют неизбежную часть процесса заживления. С этим видением он стал адептом Авиценны и предшественником позднего антисептического метода известного английского хирурга Джозефа Листера и его сторонников.

Вероятно, немного смущенный военными медицинскими успехами, Теофраст меняет свое имя на Парацельс — преемник Цельса и Галена, старых мастеров. А вскоре он будет считать себя важнее, чем эти выдающиеся предшественники. Позже он даже назвал Галена лжецом и самозванцем, утверждая, что «каждый волосок на его шее знал больше, чем его ученые коллеги, и что его шнурки были мудрее, чем Гален и Авиценна вместе взятые». Бомбастус, говорите?

Эскизы вен и артерий, сделанные да Винчи, указывают, что он открыл секрет кровообращения. Однако это открытие приписали другому ученому.

Вернувшись в Базель, где несмотря ни на что все же стал профессором, он заставил своих учеников сжечь драгоценные учебники по медицине, убежденный в том, что это наконец-то избавит его от теории четырех жидкостей. При этом он отвергал флеботомию как широко используемую практику и посвятил свое время (вероятно, вдохновленный алхимиками того времени) химическим элементам, таким как сера, ртуть и соль. Это был важный, переломный момент: с тех пор медицина будет рассматривать человеческое тело как химическую, а не гуморальную систему. «Благодаря» Парацельсу тысячи пациентов с сифилисом будут лечиться высокотоксичной ртутью еще в XIX веке. Но это можно ему простить, поскольку он также начал использовать лауданум (приятный алкогольный экстракт опия) как самый мощный обезболивающий препарат, известный в то время. Возможно, эта идея пришла ему на ум во время военной службы в Византии или была позаимствована у Авиценны. Мы также обязаны Теофрасту Бомбастусу за его высказывание, что доза — это главный принцип. Все может оказаться токсичным и вредным (даже вода), если вводить в слишком больших объемах. Он также мимоходом упомянул, что этот принцип (слишком много / слишком мало) применим и к крови…