Наталья Миронова - Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти

Ждут открытия магазина

«На каждом шагу Его дыхание, — пишет В. Ветлугин, вспоминая Ростов-на-Дону в эпоху эпидемии. — Он — Его Величество Сыпняк. В окнах магазинов, торговавших раньше фотографическими принадлежностями, выставлена камфора, аспирин и пр., с надписями: „Настоящее английское“, „Привезено из-за границы“, „Остатки стоков“». Ветлугин красочно повествует о том, как народ прямо-таки охотится за лекарствами, воспринимая самые простые средства как панацею, цепляясь за малейшую надежду на выздоровление или хотя бы возможность себя обезопасить. Люди, вынужденные стоять в очередях или толпе, боятся задеть друг друга даже невзначай: даже в мелочах все чувствуют опасность, уязвимость, вероятность заразиться, «поймать» вошь. Ветлугин со свойственной ему иронией называет это невиданным конкурсом вежливости, где сосед представляется соседу человеком зараженным, который лишь из злости ходит, вместо того чтобы слечь. «Коснешься — марсианин перескочит — и готово: две, три недели, и в твой дом явятся двадцать пять пенсне, двенадцать легких, три трубы» [77] URL: https://archive.org/details/geroi_i_voobrazhaemye_portrety/page/n13/mode/2up С. 185. . Боязнь куда-то сходить, сесть к извозчику, коснуться соседа даже на мгновение, страх смерти — все это характерно для эпохи сыпняка. Заражение невозможно контролировать, опасность подцепить крохотного врага повсюду, смерть каждую секунду рядом, она может исходить от любого человека — незнакомца, соседа, ребенка, даже собственных родителей — и ничего сделать нельзя.

По улицам бродят беспризорные.

Их родители погибли на фронте или умерли от голода и болезней

Сыпной тиф заслоняет всю повседневность человека: она изменяется невообразимо. У Аркадия Аверченко крушение старой городской среды показано через гротеск. Аверченко в рассказах часто доводит ситуацию до абсурда: из жизни людей исчезают книги, им просто не до чтения, надо постоянно добывать дрова и еду. В его художественном творчестве показано, как сыпняк становится частью повседневности человека. У Аверченко мир разделен на две части: до и после революции. Писатель воспринял революцию в России как обман простых людей и никогда не сотрудничал с большевиками. В рассказе «Тайна графа Пурсоньяка (a la совдеп)» А. Аверченко изображает с характерной для него иронией, как все, что видят обыватели первых лет советской власти воспринимается исключительно через призму их жизненных реалий. Когда «скучающая, угрюмая, полуголодная публика» расположилась в кинотеатре для просмотра немого кино, она по-своему понимает происходящее. Когда на экране появляется начало истории о том, что граф Пурсоньяк потерял жену через два года после свадьбы, зрители мгновенно выдвигают версию ее смерти: сыпняк.

«— Вишь ты, — раздается в темноте сочувственный голос. — Отчего же она так скоро скапустилась?

Другой, тоже невидимый, отвечает:

— Мало ли? Сыпнячокили просто соседи на мушку взяли…»

Люди не видят и не понимают сюжет: все их мысли только о том, чтобы достать еду, дрова и не заразиться сыпным тифом. Продолжение истории — граф увозит дочь учиться в монастырь, публика трактует в реалиях революции:

«А только почему это он дочку сдал в монастырь? Нешто в монастырях учат?

— И очень просто: монастырь реквизировали, монахов по шеям, а замест этого — школа! Штука простая. А это что? „Когда дочь выросла, граф поехал, чтобы взять ее из монастыря“» [78] Аверченко А. Тайна графа Пурсоньяка. URL: https://ru.wikisource.org/wiki/Тайна_графа_Пурсоньяка_(Аверченко ). …

Трупы в амбаре

Люди в своей повседневной жизни настолько привыкли добывать еду, дрова (связка дров считалась лучшим подарком даже в Москве), бороться с сыпняком, что когда видят, как дровосек на экране убивает волка, чтобы спасти графа, чей-то голос спрашивает:

«— А что, товарищи, волков едят?

— Отчего ж. Та же собака, только формат побольше.

— Да что ж это они от волка уходят, даже не оглянувшись. Эй, товарищи! Съестное забыли!»

Люди не могут абстрагироваться от своей голодной реальности, от событий Гражданской войны. Овацию вызывает сюжеты с едой: оказывается, что у бедного дровосека на столе столько еды, сколько все зрители не видели за месяц. Сюжет приводит графа в лес, где он встречает возлюбленную. «Во, братцы, лесу-то сколько, видали? Всю Москву обтопить можно! Хи, хи…».

Конечно, А. Аверченко — мастер гротеска. В его рассказах много подобных преувеличений. Например, в истории «Урок в советской школе» голодные дети по книжке изучают, какой бывает еда. В другом рассказе писатель изображает главных российских политиков Троцкого и Ленина в образах беспутного мужа и сварливой жены («Короли у себя дома»). За всеми этими образами мы видим не только гениальную сатиру, но и то, несколько обычен и привычен сыпняк и голод для людей. Они уже забыли, что значит жить и не думать ежесекундно, что съесть и чем протопить дом. Люди привыкали жить в катастрофе, сил сопротивляться не оставалось. Люди начинали привыкать к сыпному тифу. Как будто в их жизни и не было никогда ни книг, ни искусства, ни эстетики, ни образования, а только разрушенный быт и жизнь впроголодь.

У другого мастера сатиры — Михаила Зощенко — тема тифа также представлена, и снова писатель, хоть и с иронией, говорит нам о том, насколько привычен и обычен был сыпной тиф. Как известно, Зощенко в первые годы Гражданской войны воевал в Красной армии, так что сыпняк был ему знаком. В рассказах, опубликованных в 1930-е гг., он позволяет себе иронию по отношению к системе здравоохранения (возможно, проблемы первых лет советской власти он по ряду причин перенес в более поздние произведения). Так, в рассказе «История болезни» герой рассказывает, как его привезли в больницу с брюшным тифом. Больница ему не понравилась. «Все-таки только больного привезли, записывают его в книгу, и вдруг он читает на стене плакат: Выдача трупов от 3-х до 4-х» [79] Зощенко М. М. История болезни. URL: http://www.deol.ru/culture/hu-mor/zosh.htm . . То, что фельдшер не верит в его выздоровление, а жене посылают по ошибке предложение «получить тело мужа», у Зощенко — забавные случаи, но какова реальность, скрытая за этой иронией? Безусловно, высокая смертность в больницах, огромные заполненные больными палаты, перегруженный персонал. Когда герой другого рассказа М. Зощенко — «Фотокарточка» — показывает свою фотографию сержанту для оформления пропуска, тот недоволен сходством и говорит: «Какой-то больной сыпным тифом. Даже щек нет. Пойдите переснимитесь» [80] Зощенко М. М. Фотокарточка. URL: http://www.deol.ru/culture/hu-mor/zosh.htm . . «Фотокарточка» напечатан был значительно позже изучаемого времени, но реалии Гражданской войны забыты не были.