Наталья Миронова - Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти

Изменились условия жизни, условия труда врачей. В первые годы советской власти в городах царила разруха. Не было больниц, нельзя было не только проконтролировать движение населения, но даже планировать какие-то системные меры становится чрезвычайно сложным. Советская власть не обладала опытом решения таких проблем, да и само положение большевиков еще было довольно-таки шатким.

Что делать врачам?

На первом Совещании по сыпному тифу, устроенном Народным комиссариатом здравоохранения 13 февраля 1919 г., обсуждался вопрос о серотерапии и вакцинации при сыпном тифе. В совещании участвовали самые влиятельные профессора Москвы и Петрограда: С. И. Златогоров, А. М. Предтеченский, А. Ф. Сулима-Самойло, Е. И. Марциновский, Л. А Тарасевич и др. Были заслушаны ознакомительные доклады профессора Златогорова и доктора Иванищева, профессора Малиновского и доктора Розенталя. Врачи активно изучали вакцинирование как метод, так как это могло бы стать основным способом остановить мор. Многие медицинские сотрудники соглашались принять участие в эксперименте. Было принято решение создать комиссию при ученом совете Наркомата здравоохранения, которая сразу же, с конца февраля 1919 г., начала работу [157] ГАРФ А-82. Оп. 4. Д. 17. С. 90. .

Говоря об эпидемии тифа в России, профессор Златогоров говорит, что более всего под ударом сыпного тифа оказывается медицинский персонал. Златогоров отмечает, что «вирус сыпного тифа до сих пор не дался нам в руки, несмотря на настойчивые в этом направлении изыскания» [158] Вопросы серотерапии и вакцинации при сыпном тифе. Москва. 1919. . Вирус сыпного тифа содержится только в крови больного в разгаре болезни и несколько дней после падения температуры.

Какими данными о вакцинации от сыпного тифа располагали врачи? Профессор Златогоров приводит ряд примеров. В конце XIX в., во время прихода немцев в Эрзерум, один немецкий врач привил 120 человекам сыпной тиф (ввел им кровь переболевших сыпным тифом). В результате из 120 привитых заболело 5 человек, умер 1. Из привитых активной кровью — взятой у больных в разгаре болезни — заболело 56 %, умерло 26 %. «Врача этого сочли сумасшедшим и выслали в Берлин. Однако опыты продолжили, и начальник санитарной части турецкой армии привил 160 добровольцев дифибринированной кровью, инактивированной в течение получаса при температуре 60 градусов. Из привитых сыпным тифом не заболел никто», — рассказывал профессор [159] ГАРФ А-82. Оп. 4. Д. 17. Л. 90–94. .

Аналогичные опыты проводились в Либаве после занятия ее немцами, где был оборудовал большой сыпнотифозный госпиталь для русских военных и был поставлен опыт с иммунизацией ухаживающего персонала кровью сыпнотифозных больных. До этого заболеваемость персонала достигала 50 %. После вакцинирования заболеваемость резко снизилась, и никто из привитых не умер [160] Там же. Л. 92–98. .

Профессор Златогоров, рассуждая о вакцинации, отдавал предпочтению способу Гамди (по имени врача), когда вводили дифибринированную кровь [161] В 1916 г. в немецком журнале «Zeitschrift fur Gigiene» (т. 82, вып. 2) появилась статья турецкого врача Гамди, эпически рассказавшего об опыте некоего Г. О. (Н. О.), который, работая в Эрзинджане (Малая Азия), для изучения сыпного тифа ввел 310 здоровым военнопленным кровь сыпнотифозных, находившихся в разгаре болезни. Из зараженных заболело 174, умерло 49. Долгое время этот врач — Гамид Осман — назывался преступником, а проводимый опыт — ужасным преступлением. Однако к этому эксперименту русские врачи неоднократно обращались как в теории, так и на практике. . Златогоров рассказал, что в Петрограде с января 1919 г. начались прививки. За январь — февраль в Петрограде привито среди медицинского персонала первично 956 человек, вторично 638, третично — 471 человек. «Прививались так: у сыпнотифозных в разгар эпидемии брали кровь, она дифибринировалась, разводилась физиологическим раствором и вводилась медицинскому персоналу». Выводы, к которым пришел Златогоров: прививка не приносит вреда, температура не повышается выше 38 градусов.

Давала ли прививка иммунитет? Златогоров этого не знал. Однако в своем докладе он приводил все больше и больше данных, подтверждающих то, что среди привитых заболеваемость снижается в разы, а смертность практически нулевая. Доктор Златогоров экспериментировал также с аутосеротерапией (лечение сывороткой больного, взятого у него же в разгар болезни), но для изучения этого метода требовалось время.

Главной проблемой указанного метода Златогоров считал то, что надо в постоянном распоряжении иметь массу крови, обеспечить ее хранение и т. д. Опыты ставились исключительно на медицинском персонале, так как имели статус экспериментального лечения.

Доктор Иванищев проводил опыты в Обуховской больнице с вакциной и сывороткой и говорил, что негативные последствия от прививки минимальные. Доктор Иванищев применял четыре метода: вакцинотерапии, серотерапии, гемотерапии и сывороткой хорошо привитого человека. Продемонстрировав кривые заболеваемости, доктор Иванищев заявил об улучшении состояния пациентов. Доктор Иванищев рекомендовал многократные прививки для достижения наилучшего результата.

Казалось бы, после докладов врачей решение вопроса очевидно: необходимо срочно, вопреки очевидным трудностям, организовать вакцинацию в масштабах всей страны. Возможно ли это было?

На наш взгляд, такие причины, как нехватка вакцины, неуверенность врачей в конечном результате, сложности практического характера (трудности хранения и доставки вакцины) являются вторичными в данном историческом контексте. Ведь привить сотни тысяч солдат на разных фронтах к 1915 г. тоже было непросто. Главной причиной является то, что работа по защите населения от эпидемий осложнялась классовой борьбой, недоверием к врачам как к представителям интеллигенции, неготовность советской власти предоставить медицинскому сообществу диктаторские полномочия для оказания помощи населению. Борьба с эпидемией требовала огромных усилий, денег и средств, но в большей степени — слаженной работы властей и медицинского персонала. Необходимо было предоставить врачам диктаторские полномочия вопреки всему: идейным противоречиям, возможной угрозы для власти или вероятности усиления медицинской интеллигенции. Но этого не было сделано.

Советской власти понадобилось несколько лет, чтобы выработать систему борьбы с эпидемиями. Стоимость промедления и недоверия к врачам — несколько сотен тысяч жизней русских людей.

Примечательно, что даже А. М. Горький высказывал озабоченность тем фактом, что у врачей нет возможности проводить научную работу, такую необходимую в это время. В письме от 5 марта 1920 г. он обратился к В. И. Ленину с просьбой оставить 1800 пайков для петроградских ученых, как можно скорее выпустить из тюрьмы известного ученого-химика А. В. Сапожникова и дать возможность врачу И. И. Манухину работать по изысканию сыворотки против сыпного тифа [162] В. И. Ленин и А. М. Горький. Письма, воспоминания, документы. М., 1961. . Безрезультатно.