Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

Стремившиеся использовать карантин в политических целях российские чиновники в то же время сомневались в его эффективности после вывода российских войск из княжеств. В своих усилиях продлить оккупацию Киселев утверждал, что сохранение присутствия российских войск было необходимым условием нормального функционирования карантина, поскольку молдаване и валахи еще долгое время будут «неспособны вызывать какого-либо к себе уважения со стороны турков с правого берега Дуная» [899] Киселев – Нессельроде. 14 апреля 1830 г. // АВПРИ. Ф. 331. Оп. 716/1. Д. 7. Л. 15–15 об. . В ноябре 1831 года полномочный председатель назначил коллежского советника Николая Мавроса, бывшего до тех пор начальником его дипломатической канцелярии, инспектором дунайского карантина и поставил перед ним задачу: «…охранить от заразы не только княжества, но и соседние провинции, связуя общим наблюдением санитарный кордон Молдавии и Валахии с таковыми же учреждениями России и Австрии». Новый карантин также должен был «способствовать коммерческим связям двух империй с княжествами и, тем самым, продемонстрировать Венскому двору, что наши соглашения с Портой не чужды интересам его собственных владений соседних Османской империи». Киселев, однако, полагал, что «только бдительное наблюдение в течение двух или трех лет достаточно утвердит это полезное заведение» [900] Киселев – Нессельроде. 26 ноября 1831 г. // Там же. Л. 294 об. – 295 об. .

Австрийские власти, по-видимому, разделяли сомнения Киселева по поводу эффективности дунайского карантина и сохраняли свой собственный санитарный кордон на границе с Валахией на протяжении еще долгого времени. По словам будущего военного министра Пруссии, Гельмута фон Мольтке, посетившего княжества в 1835 году, «характер карантинных учреждений таков, что каждый путешественник поступит благоразумно, если постарается их избежать» [901] Moltke H. von . Lettres du Marechal de Moltke sur l’Orient. Paris: Sandoz ve Fischerbach, 1872. P. 9. В последующие десятилетия российские путешественники, проезжавшие через княжества, также сомневались в эффективности пограничной службы, укомплектованной молдавскими и валашскими ополченцами. См.: Орбинский Р. Заграничные письма // Русское слово. 1859. № 8. С. 1–19. . В то же время свидетельства путешественников необходимо рассматривать критически. Слишком часто их выпады против карантинных учреждений отражали недовольство необходимостью проводить долгие дни в фактическом заключении. Валашский карантин продемонстрировал несомненную эффективность в 1837 году, когда княжества остались не затронутыми новой эпидемией чумы, поразившей население правого берега Дуная [902] Nistor. Ravagiile epidemiilor de ciumă şi holeră. P. 396–399; Grammont A. - L. de . De l’ administration provisoire russe en Valachie et de ses résultats. Bucharest: Frederick Walbaum, 1840. P. 50–51. Граммон был адъютантом Киселева, решившим остаться в Валахии после ухода российских войск в 1834 г. .

По странной иронии истории, вскоре после того, как «цивилизация» и «просвещение» победили чуму и восточные нравы, княжества стали жертвами холеры [903] Nistor. Ravagiile epidemiilor de ciumă şi holeră. P. 393–396. . В отличие от чумы, периодически появлявшейся в Египте и Константинополе, холера впервые была зафиксирована в Индии в 1817 году. Через азиатские торговые пути болезнь сначала проникла в Россию в 1830 году, а в следующем году обрушилась на Европу [904] McGrew R. Russia and the Cholera, 1823–1832. Madison: University of Wisconsin Press, 1965. . В результате вскоре после окончания в Молдавии и Валахии чумной эпидемии, угрожавшей Российской империи, Киселев был вынужден установить новый карантин на Пруте на этот раз для защиты княжеств от заразы, исходившей от сопредельных российских губерний [905] См. приказ Киселева от 10 декабря 1830 г.: РГВИА. Ф. 438. Оп. 1. Д. 68. Л. 28–28 об. . Несмотря на его приказ блокировать города и деревни, из которых поступали сообщения о случаях холеры, эпидемия поразила 63 560 человек и унесла жизни 20 218 из них [906] Ведомость о действии холеры // Там же. Д. 88. Л. 4. .

Как бы оправдываясь, Киселев сообщал, что только каждый 45‐й человек заболел и только каждый 142‐й умер, что выгодно отличало княжества от соседней Венгрии, где заболел каждый 17‐й и умер каждый 42‐й [907] Отчет генерал-адъютанта Киселева. С. 123. . Однако переписка полномочного председателя ставит под сомнение успех борьбы с заразой, о котором он писал в своем окончательном отчете императору. На пике холерной эпидемии недавно созданная медицинская служба продемонстрировала себя не лучшим образом, и только каждый пятый врач остался на своем посту, продолжая оказывать услуги населению. Особенно пострадало гражданское население. В июне 1831 года эпидемия уносила по 150–180 человек в день в Яссах и повергала всех, «от самого богатого боярина до самого бедного ремесленника, в такой страх, что никакое убеждение или справедливая суровость не могут заставить их исполнять свои обязанности» [908] Киселев – Нессельроде. 10 июня 1831 г. // Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 4. С. 60. Согласно французскому консулу Лагану, эпидемия унесла жизни 9 тысяч жителей Ясс в течение 10 дней: 12 июня 1831 г. // Documente privitoare la istoria românilor / Ed. Hodoș. Vol. 17. P. 250. . Суды и органы управления прекратили функционировать, чиновники бежали, и Киселев был вынужден временно распустить Молдавское ревизионное собрание [909] Киселев – Нессельроде. 3 июня 1831 г. // РГИА. Ф. 958. Оп. 1. Д. 625. Л. 106–107. . «Все естественные связи между людьми исчезают, и поскольку понятия чести больше не существует, эгоизм является здесь во всей своей наготе, во всем своем ужасе», – сообщал Киселев новороссийскому генерал-губернатору М. С. Воронцову [910] Киселев – Воронцову. 18 июля 1831 г. // Архив кн. Воронцова / Ред. Бартенев. Т. 38. С. 197. . Полномочный председатель приказал временно эвакуировать население Ясс на холмы, окружавшие город, что позволило остановить эпидемию и возобновить работу государственных органов в начале августа [911] Там же. С. 196. . Те же меры помогли ограничить число жертв холеры в Бухаресте. Чтобы заставить население на время покинуть город, Киселев приказал построить временные хижины в окрестностях и продавать там хлеб по сниженным ценам. В то же время постоянное присутствие полномочного председателя в валашской столице на пике эпидемии ободрило государственных служащих, которые не посмели бежать, подобно их молдавским коллегам [912] Grammont . De l’ administration provisoire russe. P. 33. .

Чтобы осуществлять карантинную службу, министерские инструкции предписывали создание земского войска ( gendarmerie ). Последнее должно также было поддерживать порядок в городах и сельской местности, собирать налоги и приводить в силу судебные приговоры [913] Instructions. P. 39. . Как и многие другие аспекты Органических регламентов, создание земского войска появилось в программе бояр после этеристского восстания. В записке, адресованной российскому правительству от имени крупных бояр Валахии в конце 1821 года, Александру Виллара отмечал необходимость реформирования существующих полицейских служб ( аджии и спэтэрии ). Бояре объясняли злоупотребления полицейских властей вредным влиянием фанариотов, чьи родственники монополизировали должность начальника полиции Бухареста ( аги ) и использовали ее для вымогательств у населения. Сельская «полиция», возглавляемая спэтаром , также была поражена коррупцией, поскольку состояла исключительно из иностранцев, покупавших свои должности за деньги и не упускавших ни одной возможности вернуть эти деньги сторицей. Бояре предлагали вверить «полицию» Бухареста уроженцу Валахии и создать земское войско для осуществления пограничной и гарнизонной службы [914] Vîrtosu . 1821. Date și fapte noi. P. 139. .