Коллектив авторов История - Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

Психофизическое состояние как условие адаптации не обязательно определялось возрастом и часто зависело от множества других факторов, состав которых был индивидуален для каждой отдельно взятой личности. Немаловажным условием для успешного выживания являлось время года, когда осуществлялась депортация. Потери среди тех, кого привозили на поселение в весенне-летний период, и в дороге и во время устройства на новом месте были меньше. Процесс привыкания к новым климатическим условиям происходил у них более плавно, чем у прибывших зимой. Они располагали временем и, следовательно, большими возможностями, чтобы вписаться в ритм повседневной местной жизни и подготовиться к зиме. На приспособляемость к условиям принудительного поселения влияли также длительность пребывания (более длительный срок увеличивал шансы к адаптации, хотя он же мог стать пагубным для более слабых людей), профессия (людям, владевшим профессией, на которую имелся спрос в местных условиях, легче было найти работу), пол и социальное происхождение. Говоря о половых различиях, следует отметить, что женщины, будучи значительно слабее физически, оказывались сильнее духом. Во многих воспоминаниях можно встретить примеры того, что мужчинам были более свойственны нервные срывы, неприятие реальности и стремление любым способом уйти от нее (в т. ч. весьма распространенным явлением становился алкоголизм), в то время как женщины проявляли поразительную выдержку, особенно имевшие детей, ответственность за которых мобилизовала и придавала дополнительные силы.

Лучше всего приспосабливались рабочие или другие категории людей, привыкших к физическим нагрузкам; менее восприимчивые к перемене атмосферных и климатических условий, умеющие совмещать разные виды деятельности и справляться с трудными жизненными ситуациями. Что касается крестьян, то им зачастую мешал не физический, а психологический фактор. В особенности это справедливо для крестьян, трудоустроенных не в сельском хозяйстве и вынужденных выполнять непривычные для них работы. Они очень болезненно переживали потерю личной свободы, расставание с самым дорогим для них — землей, к которой были очень привязаны, поселение в переполненных бараках после привычных собственных домов и, конечно, голод.

Применительно к калмыкам следует повторить, что на физическом состоянии и здоровье этого «контингента» весьма сильно сказалось изменение рациона питания. Если ранее они питались в основном мясной и молочной пищей, то, находясь на поселении, были вынуждены перейти почти исключительно на продукты растительного происхождения, качество которых оставляло желать лучшего. И даже их спецпереселенцы получали в крайне ограниченных количествах.

Вполне успешно справлялись с новыми условиями многие представители интеллигенции, у которых, казалось бы, были самые минимальные шансы на выживание из-за неподготовленности к физическому труду. Их способность к адаптации даже в очень трудных условиях как бы подтверждала тезис о том, что «интеллигентность есть прежде всего умение приспособиться». Как доказывает Б. Бетельхейм в работе «Survivre», чем выше образование и уровень интеллекта, тем более характерны для данной личности степень устойчивости в критических ситуациях и большие адаптационные силы. Те же, для которых духовные ценности не имеют столь большого значения, адаптируются гораздо труднее [954]. Безусловно, все эти выводы находят подтверждение только там, где было хотя бы небольшое поле для «маневра приспособления», в поселках коренного, старожильческого населения. В то же время почти никаких условий для приспособления не было, например, в закрытых спецпоселках. Но именно для этой группы депортированных характерны большая психическая гибкость, умение быстро ориентироваться в новых условиях, понимание «правил игры» на выживание, правильная оценка людей и ситуаций, более быстрое изучение языка и даже более легкое усвоение совершенно нового дела. Стойкости и выживанию способствовала большая психологическая устойчивость данной группы спецпереселенцев.

Таким образом, возможность адаптации решали в основном два комплекса факторов. Один из них был объективным и не зависел от воли ссыльных — это место расселения, природно-климатические условия, место работы, окружение и пр., создававшие в совокупности условия, предполагавшие наличие различных адаптационных возможностей. Другой носил субъективный характер и определялся физическими, психическими и духовными способностями человека, в т. ч. умением принимать решения. Он вытекал из адаптационных предрасположенностей, таких как возраст, состояние здоровья, профессия, пол и пр. Следовательно, судьба спецпереселенцев, их шансы приспособиться и выжить в новых условиях определялись тем или иным сочетанием факторов первого и второго порядка.

Учитывая все перечисленные факторы, можно выстроить несколько моделей успешной или неуспешной адаптации, которые в той или иной мере характерны для этнических групп, депортированных в Западную Сибирь в период Второй мировой войны. В качестве основы можно использовать принятие существующих в местах вселения традиций, отношений и требований, с одной стороны, и сохранение собственной культурной идентичности — с другой. Это означает, что в качестве идеальной модели адаптации рассматривается вариант, когда знание и активное использование местных особенностей помогают спецпереселенцу выжить, но при этом он не перестает быть тем, кем был до высылки. В реальной жизни подобное равновесие труднодостижимо. Поэтому, как правило, внутренние изменения происходили. Они касались работы, бытовых условий, морально-этических норм, отношения к жизни и смерти и т. п. По отношению к каждому элементу реальности индивид должен был сделать выбор. Следовательно, можно рассматривать адаптацию человека как сумму принятий и отторжений в контексте наличия отмеченных выше объективных факторов. В системе моделирования адаптационных схем власть, ее намерения и действия выступали одновременно в качестве объективного и субъективного факторов. Будучи объективным фактором, поскольку в ее руках сосредоточены ресурсы выживания спецпереселенцев, власть являлась также и фактором субъективным, активно влияя и корректируя ход, направление и результаты адаптационных процессов.

Отметим, что власти всех уровней были заинтересованы в адаптации и «оседании» «контингентов» в местах нового расселения, что соответствовало государственной политике. Для скорейшего «обустройства» спецпереселенцев централизованно выделялись значительные ресурсы всех видов. Работа представляла собой одно из основных требований местных властей. Во всех этнических «контингентах» находились люди, психологически готовые и физически способные к ней [955]. Можно предположить, что определенную роль сыграло прежнее место работы, возможно, благодаря этому они и получили некоторые преимущества по отношению к рядовым спецпереселенцам.