Джон Келли - Черная смерть. История самой разрушительной чумы Средневековья

Кризис углубился, когда патриарха Катании, Джерарда Орто, посетило чувство вины. Под давлением общественности он согласился изгнать мессинских беженцев из города. Теперь, чтобы успокоить Бога и свою совесть, он не только позволил беженцам уговорить себя одолжить им мощи святой Агаты, но и пообещал лично принести их в Мессину. И вновь Катания пришла в ужас. Патриарх, казалось, желал собственными руками духовно обезоружить город. Быстро собралась разъяренная толпа и пошла к собору. Обычно катанцы обращались к своему патриарху, стоя на коленях и со склоненной головой, но только не в этот день, когда город находился под непосредственной угрозой страшной болезни. В этот день взбунтовавшиеся горожане высказали всю правду властям. Войдя внутрь собора, протестующие резко объявили патриарху, что «они скорее предпочтут увидеть его мертвым, чем отпустят мощи в Мессину» [266] Там же, с. 37. . Патриарх Орто, человек морального мужества, настаивал на том, чтобы сдержать свое слово перед мессинцами. В конце концов компромисс был достигнут. Мессина получит не мощи святой Агаты, а кое-что получше: святую воду, в которую они были опущены – патриарх Орто сам окропит водой зараженный город.

Как и почти все истории о сицилийской осени 1347 года, сказка о двух городах закончилась плохо. Несмотря на святую воду, чума продолжала бушевать в Мессине. Несмотря на мощи святой Агаты, Катания тоже была поражена эпидемией, и, несмотря на свою тесную связь с двумя наиболее важными символами сицилийской духовности, патриарх Орто умер страшной смертью от чумы.

История о герцоге Джованни, трусливом сицилийском правителе, также имеет несчастливый конец. По мере того как чума распространялась по всему острову – в то время как люди гибли в Сиракузах, в Трапани, в Шакке, в Агридженто, – герцог не думал ни о ком и ни о чем, кроме самого себя. «Он бродил туда-сюда, как беглец, – говорит монарх Микеле, – его видели то в лесах Катании, то у башни, которую все зовут lu blancu , то в церкви Сан-Сальваторе» [267] Там же, с. 41. . В 1348 году, уверенный, что чума отступила, герцог вышел из укрытия и поселился «в месте, называемом Сант-Андреа». Узнав о его возвращении, Y. pestis, незадолго до своего ухода с Сицилии, нанесла визит герцогу в его новом доме и убила его.

Ближе к концу своей хроники монах Микеле вскидывает руки в отчаянии и вопрошает: «Что еще можно сказать?»

Действительно, очень мало – за исключением того, что к осени 1348 года, когда эпидемия наконец отступила, мертвые стали такими же полноценными обитателями Сицилии, как и живые. Человеческие останки можно было найти повсюду на острове: на пустынных вулканических пустошах во внутренней части острова, в тихих зеленых долинах возле прибрежных равнин и вдоль золотых пляжей. Вероятно, треть жителей Сицилии умерла от чумы [268] Зиглер, The Black Death , с. 62. . Никто не знает этого точно.

В своих рассуждениях о генуэзском «характере» местный священнослужитель сравнивал своих сограждан с «ослами». «Природа осла такова, – объяснял он. – Когда они собираются вместе и одного из них бьют палкой, все остальные просто носятся туда-сюда» [269] Цитируется у Бенджамина З. Кедара, Merchants in Crisis: Genoese and Venetian Men of Affairs and the Fourteenth-Century Depression (Нью-Хейвен: издательство Йельского университета, 1976), с. 9. .

Изгнанные из Мессины генуэзцы вели себя именно так, как описано выше. Рассекая «туда-сюда», они начали заражать другие порты, но изгнанные галеры почти наверняка были не единственными агентами чумы в Средиземном море в ту ужасную осень 1347 года. Из Каффы эпидемия распространилась по Черному морю, затем в Константинополь, Румынию и Грецию, вызвав панику на западе. К ноябрю около двадцати или более чумных кораблей прибыли к южному побережью Европы, некоторые из них плыли к западному Средиземноморью, другие к Адриатике, и каждый из них вез на себе некий эквивалент мощного термоядерного устройства. И на большинстве из них, если не на всех, капитанами были люди, чья врожденная жадность была значительно усилена тем фактом, что они имели личную финансовую выгоду от груза, который перевозили их корабли. С трюмами, полными мертвых и умирающих людей, многие зараженные суда продолжали заходить из порта в порт, продавая свои товары. В одном средневековом источнике говорится о трех зараженных кораблях, изгнанных из французских и итальянских портов, «которые направлялись в Атлантику вдоль испанского побережья, чтобы завершить свою торговлю» [270] Хейлиген, «Breve Chronicon Clerici Anonymi», у Хоррокс, с. 42. . Франция, Испания, Египет, Сардиния, Корсика, Мальта и Тунис были заражены через традиционные средиземноморские торговые пути, как и материковая Италия, которая осенью 1347 года стала, возможно, самым уязвимым регионом Европы.

В течение многих лет климат на итальянском полуострове был неспокойным. Иногда даже казалось, будто земля и небо поменялись местами. В 1345 году небо разразилось проливным дождем, который шел в течение шести месяцев, затопляя поля, размывая мосты и вызывая небывалые масштабы голода [271] Дж. К. Л. Сисмонди, Histoire des Républiques Italiennes du Moyen Age , т. 4 (Париж: 1826), с. 11. . «В 1346 и 1347 годах, – говорит один современник, – была серьезная нехватка основных продуктов питания до такой степени, что многие люди умерли от голода, а другие ели траву и сорняки, представляя, что это пшеница» [272] Зиглер, The Black Death , с. 44. . Во Флоренции страшной чумной весне 1348 года предшествовала страшная голодная весна 1347 года. В апреле того же года бо́льшая часть Флоренции выживала только за счет муниципального хлеба. Как будто чувствуя приближающийся ужас, итальянская земля начала дрожать. Сильные землетрясения потрясли Рим, Венецию, Пизу, Болонью, Неаполь, Падую и Венецию [273] Исследования современных вспышек чумы показывают, как экологические катаклизмы в Италии, возможно, проложили путь для Y. pestis . По словам доктора Кеннета Гейджа, руководителя отдела по борьбе с чумой в Центрах по контролю и профилактике заболеваний США, в 1994 году землетрясение стало спусковым механизмом для вспышки чумы в Индии. Землетрясение уничтожило норы грызунов в близлежащих очагах чумы, вынудив их переместиться ближе к районам обитания человека, где они быстро обменялись блохами с R. rattus . По словам доктора Гейджа, в Африке, где в современном мире отмечается наибольшая распространенность чумы, частыми спусковыми механизмами этой болезни являются циклы проливных дождей и засухи. Популяция грызунов увеличивается в дождливые годы, когда пища имеется в изобилии. Затем, когда наступает засуха и количество пропитания уменьшается, голодные грызуны бегут в города, поселки и деревни в поисках еды. , вероятно, выбросив в атмосферу ядовитый газ, как это случилось на Кипре [274] Геккер, Epidemics of the Middle Ages , с. 14. . В нескольких регионах виноделы жаловались, что воздух в их винных бочках стал плотным, как дым. Повсюду на полуострове либо шла война, либо о ней ходили слухи.