Дэвид Хоффманн - Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939

Кроме того, в 1937–1938 годах советское правительство выслало «ненадежные элементы» — национальные диаспоры — из пограничных областей Кавказа. Доклад НКВД приводил описание депортации 3101 курда и 2788 армян и турок с Кавказа в Казахстан, проведенной в конце 1937 года. В докладе отмечалось, что в месте прибытия инфраструктура была крайне недостаточной — настолько, что в некоторых случаях депортированные семьи оказывались на абсолютно бесплодной земле и без крыши над головой [1097] ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 55. Л. 24–28. Цит. в: Сталинские депортации. С. 77. . В октябре 1938 года было издано совершенно секретное правительственное постановление о депортации 2 тысяч иранских семей из пограничных районов Азербайджана, с переселением их в Казахстан вместе с принадлежащим им скотом. Один ученый оценивает общее число семей, депортированных в Казахстан в 1937–1938 годах, в 21 тысячу — эта цифра включает некоторое количество корейцев, а также иранцев, турок, армян и курдов [1098] Bougai N. The Deportation of Peoples in the Soviet Union. New York, 1996. Р. 40–44. .

Как в случае национальных операций, так и в случае депортаций меньшинств из приграничных зон главную роль, очевидно, играла забота о безопасности. Специальное постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от января 1938 года, продлевавшее национальные операции до середины апреля, призвало к «разгрому шпионско-диверсионных контингентов из поляков, латышей, немцев, эстонцев, финн [так в тексте постановления], греков, иранцев, харбинцев, китайцев и румын, как иностранно-подданных, так и советских граждан». Документы НКВД сообщали, что эти операции направлены против «национальностей иностранных государств» [1099] Martin Т. The Affirmative Action Empire. P. 337–338. . Такое выражение наглядно показывает, что хотя эти национальные диаспоры жили в Российской империи и Советском Союзе на протяжении десятилетий, тайная полиция считала, что они лояльны своему национальному государству, а не Советскому Союзу. В то же время факт распространения национальных операций также на харбинцев — этнических русских, работавших на Китайско-Восточной железной дороге, — свидетельствует, что причиной этих репрессий был отнюдь не русский шовинизм [1100] См.: Ibid. P. 343. . Действительно, в конце 1930-х годов НКВД плотно следил за всеми, в том числе и за многими этническими русскими, кто имел какую-либо связь с заграницей. Списки потенциальных шпионов, используемые тайной полицией, включали такие категории, как «репатрианты», «контрабандисты», «лица, имевшие письменные связи с заграницей» и «эсперантисты» [1101] Хаустов В. Развитие советских органов государственной безопасности. С. 370. Страх советских деятелей перед иностранными шпионами, хотя и сильно преувеличенный, не был вполне безосновательным. Германия, Япония и Польша вели шпионаж в Советском Союзе, а советское правительство, в свою очередь, проводило операции шпионажа и контршпионажа против других стран. См.: Kuromiya Н. The Voices of the Dead. P. 131–132, 256. .

Факт репрессий советского правительства против национальных диаспор подводит нас к важному историческому сравнению — к вопросу о сходствах и различиях в государственном насилии СССР и нацистской Германии. По большому счету в применении насилия в этих двух странах действительно были сходные черты. Как в СССР, так и в Германии руководство стремилось к революционным изменениям в обществе, выдвигало утопические цели, претендовало на то, чтобы делать историю, и запускало беспрецедентное по масштабам насилие. Некоторые из методов государственного насилия в той и другой стране тоже были сходными: как советское, так и нацистское руководство опиралось на социальную каталогизацию, силы тайной полиции и концентрационные лагеря. Советское преследование национальных диаспор и «социально чуждых элементов» соответствовало нацистскому преследованию евреев, цыган, умственно неполноценных, гомосексуалистов и других групп, изгнанных на задворки общества.

Но различия между государственным насилием в нацистской Германии и тем, которое было в СССР, не менее существенны. Советское правительство никогда не создавало индустрию убийств, никогда не пыталось уничтожить целый народ или, если уж на то пошло, целый класс общества. В то время как нацисты стремились уничтожить всех евреев и стереть еврейский геном с лица земли — провести геноцид в истинном значении этого слова, — советские деятели казнили только тех этнических немцев, поляков и других, кого они (внесудебно) признавали виновными в шпионаже и саботаже [1102] Подробное рассмотрение вопроса см. в кн.: Naimark N. M. Stalin’s Genocides. Princeton, 2010. Р. 122–128. Неймарк применяет к советскому опыту термин «геноцид», но тем не менее указывает на различия между советским государственным насилием и нацистским. . Советская власть никогда не уничтожала целые национальности, и даже кулаков, которых было решено «ликвидировать как класс», она стремилась перевоспитать при помощи конфискации имущества и задействуя их в принудительном труде. Тайная полиция, казнившая сравнительно немного людей в годы коллективизации и куда большее их число в ходе массовых операций, убила лишь тех, кого считала неисправимыми [1103] Некоторые ученые описывали советское государственное насилие как попытку создать идеализированный образ социально-политического тела, «единого народа» (см.: Holquist P. State Violence as a Technique: The Logic of Violence in Soviet Totalitarianism // Stalinism: The Essential Readings / Ed. D. L. Hoffmann. Malden (Mass.), 2003. P. 133–134, 147; Lefort C. The Image of the Body in Totalitarianism // Lefort C. The Political Forms of Modern Society / Ed. J. Thompson. Cambridge, 1986. P. 292–306). Но советское руководство никогда не обращалось к чему-либо похожему на нацистский идеал расово чистого и гомогенного народа. Советские лидеры утверждали, что советское общество при социализме состоит из трех неантагонистичных классов (интеллигенции, пролетариата и крестьянства), и прославляли существование многочисленных национальностей как проявление «братского союза и великой дружбы советских народов». .

Разница в государственном насилии советского и нацистского режимов отражала их фундаментальное идеологическое различие. В то время как нацистская идеология была расистской и направленной на исключение из общества «нежелательных» элементов, советский марксизм был течением универсалистским и считал революцию средством, позволяющим стереть различия между классами и достичь единства общества. С точки зрения советских деятелей, единство не означало расовой чистоты или этнической гомогенности. Советская национальная политика даже способствовала развитию национальных культур — как механизму, который поможет преодолеть этап национализма, вытеснить его и достичь социализма, а затем и коммунизма. Если в нацистской Германии национальные культуры считались выражением расовых черт, то в СССР — частью надстройки, которая отражает экономическое развитие и будет меняться вместе с ним. К примеру, для советских этнографов узбекская культура была не продуктом изначальной узбекскости, а результатом исторического процесса узбекского экономического развития. Более того, советские чиновники восхваляли межнациональные браки и смешение различных этнических групп — в отличие от властей многих стран (Германии, Соединенных Штатов, Великобритании, Франции и т. д.), предостерегавших против расового кровосмешения [1104] Hirsch F. Empire of Nations. Р. 252–254, 269. . Если нацистский проект был предназначен только для немцев или арийцев, то советский был для всех. Уничтожению подлежали лишь те, кто с точки зрения советской власти? отказывался следовать советскому строю.