Дэвид Хоффманн - Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939

Существенно изменилась и политика разных государств в отношении населения на их собственной территории. Вскоре после начала Первой мировой войны английское правительство создало лагеря, в которые интернировало всех находившихся на территории Великобритании германских резервистов. В мае 1915 года вышел приказ об интернировании всех взрослых мужчин-немцев, пребывающих в Великобритании и не являющихся британскими гражданами [921] PRO. HO 45/10729/255193, 45/10946/266047. См. также: Panayi Р. The Enemy in Our Midst: Germans in Britain during World War One. New York, 1991. . Германия, Франция, Канада и Австралия тоже создали лагеря для интернированных, куда было заключено соответственно 110 тысяч, 60 тысяч, 8 тысяч и 4,5 тысячи «враждебных иностранцев» [922] Lohr Е. Nationalizing the Russian Empire: The Campaign against Enemy Aliens during World War I. Cambridge (Mass.), 2003. Р. 178 (см. рус. пер.: Лор Э. Русский национализм и Российская империя: Кампания против «вражеских подданных» в годы Первой мировой войны. М.: Новое литературное обозрение, 2012). См. также: Farcy J.-C. Les camps de concentration français de la premiere guerre mondiale. Paris, 1995. . В момент своего вступления в войну правительство США задержало 6,3 тысячи граждан враждебных стран, поместив их в четыре крупных лагеря для интернированных лиц и отдав эти лагеря под управление Военного министерства [923] Nagler J. Victims of the Home Front: Enemy Aliens in the United States during the First World War. P. 211. . В России царское правительство интернировало примерно половину из 600 тысяч «враждебных иностранцев», находившихся на территории страны в 1914 году, — подданных Германии, Австро-Венгрии и Османской империи [924] Lohr Е. Nationalizing the Russian Empire. P. 122–127. . Опасаясь шпионажа и саботажа, правительства решали проблему «враждебных иностранцев», удаляя их из общества и заключая в концлагеря.

Руководители многонациональных империй использовали аналогичные методы против собственных подданных, относившихся к национальным меньшинствам, которым эти руководители не доверяли. С 1912 года австро-венгерская полиция вела секретный список потенциальных врагов государства — прежде всего сербов, хорватов и румын, живших вблизи границы. Начав в июле 1914 года мобилизацию, полицейские подразделения осуществили и массовые аресты. Правительство Австро-Венгрии создало концлагеря для подозрительных национальных меньшинств, заключив туда значительное число русинов, а также, после вступления Италии в войну, не менее 75 тысяч этнических итальянцев [925] Herwig H. H. The First World War. P. 127, 160; Cornwall M. Morale and Patriotism in the Austro-Hungarian Army. P. 175–176. .

Российское правительство провело массовую депортацию собственных граждан из западного пограничья и с Кавказа. Эти депортации напрямую отражали образ мыслей, продвигаемый царскими специалистами по военной статистике: некоторые группы населения, поддающиеся идентификации и классификации по этническому принципу, являются политически неблагонадежными и представляют угрозу в военное время. В декабре 1914 года русские военачальники приказали выслать из польских провинций Российской империи всех взрослых мужчин — этнических немцев. Начальник Генерального штаба Николай Янушкевич утверждал, что немцы шпионят в пользу германской армии, и велел подталкивать к переселению целые семьи. Другие русские военачальники призывали полностью вычистить «вредные элементы» из района ведения военных действий [926] Lohr Е. Nationalizing the Russian Empire. P. 130–131. Лор отмечает, что русские военачальники считали этнических немцев неассимилировавшимися чужаками, и цитирует письмо, в котором Янушкевич заявляет: «немецкие колонисты», принявшие российское подданство, тем не менее питают преступную привязанность к своей германской родине (Ibid. Р. 133). .

В январе 1915 года Янушкевич приказал выселить из района военных действий «всех евреев и подозрительных лиц», вновь исходя из убеждения, что евреи политически неблагонадежны и шпионят в пользу Германии и Австро-Венгрии. Весной того же года русская армия начала массовую депортацию евреев, решив очистить от них не только прифронтовую область, но и целые губернии. В результате сотни тысяч евреев были высланы на поездах к востоку от Волги, а некоторые группы евреев — даже на запад, через пограничную полосу, на территории, находившиеся под контролем Германии и Австро-Венгрии [927] Sanborn J. Drafting the Russian Nation. P. 119–121; Lohr Е. Nationalizing the Russian Empire. P. 137–139. . В том же январе 1915 года российский наместник Кавказа приказал выслать российских подданных — мусульман, обвинив их в шпионаже и помощи турецким войскам. В общей сложности было выслано более 10 тысяч мусульман: 5 тысяч — в лагерь для интернированных лиц, устроенный на необитаемом острове в Каспийском море, а остальные — во внутренние российские губернии [928] Lohr Е. Nationalizing the Russian Empire. P. 151–152. .

Масштабные депортации, проводимые царским правительством в годы Первой мировой войны, снизили порог чувствительности к дальнейшему использованию этого вида отсекающего насилия. Подобные действия не только получили оправдание в качестве мер безопасности, но и стали частью опыта как жертв, так и организаторов депортаций. Тот факт, что высылка и интернирование были признаны в качестве метода государственной политики и средства социальной профилактики, имел серьезные последствия. Отныне военные и политические деятели могли спокойно прибегать к таким методам во имя охраны национальной безопасности или ввиду определенной идеологической повестки дня. Кроме того, высылка этнических меньшинств укрепила (хотя и безосновательно) представление военных статистиков о том, что население можно классифицировать по этническому признаку, чтобы определить степень его политической лояльности и общественной ценности. Некоторые российские деятели беспокоились о том, какое воздействие перемещенные лица окажут на внутренние провинции, куда они были высланы. В 1915 году начальник штаба Северо-Западного фронта М. Д. Бонч-Бруевич, впоследствии один из руководителей Красной армии, предупреждал, что враждебные элементы разлагают чисто русские губернии, и предлагал регистрировать депортированных лиц, чтобы к концу войны полностью избавиться от всех враждебных элементов [929] Lohr Е. Nationalizing the Russian Empire. P. 155. .

До своей крайности отсекающее насилие Первой мировой войны дошло в Османской империи. Накануне войны османское правительство в целях обеспечения безопасности выслало из прибрежных районов 200 тысяч своих подданных — греков. Затем, весной 1915 года, оно начало депортацию турецкоподданных армян из Восточной Анатолии, ставшую первым этапом армянского геноцида [930] Naimark N. M. Fires of Hatred: Ethnic Cleansing in Twentieth-Century Europe. Cambridge (Mass.), 2001. P. 27. . Еще до войны комитет «Единение и прогресс» («Иттихад ве теракки»), взявший под контроль османское правительство, поднял вопрос о депортациях по этническому признаку. С 1909 года радикальное крыло этой политической организации обсуждало «окончательное решение армянского вопроса», подразумевавшее депортацию армян и достижение этнической однородности. В феврале 1914 года комитет провел секретные встречи, на которых была спланирована ликвидация «центров нетурецкого населения». В мае 1915 года, после того как русские отбили турецкое наступление первых месяцев войны, османское правительство издало временный закон, предоставлявший военачальникам право «в случае военной необходимости или подозрений в шпионаже или измене удалять жителей в индивидуальном либо массовом порядке из деревень и городов, с последующим поселением их в других областях». Опираясь на этот закон, турецкие офицеры начали высылку армян в концентрационные лагеря, учрежденные в сирийской пустыне. По дороге армян истребляли как армейские подразделения, так и курдские банды, а из тех, кто все же прибыл к месту назначения, значительная доля умерла в концлагерях [931] Hull I. Absolute Destruction. P. 263, 271–277. .