Дэвид Хоффманн - Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939

В середине 1920-х годов Тухачевский написал серию статей, в которых свел воедино уроки, извлеченные им из подавления крестьянских восстаний. Он утверждал, что подобные операции должны быть нацелены на все население, а не на отдельных индивидов и что группы населения, которые представляются ненадежными, должны быть физически удалены из региона. Рассуждая о методах подобного удаления, он рекомендовал депортацию «бандитских семей», которые прячут кого-либо из членов семьи. Если же депортация не может быть проведена немедленно, отмечал Тухачевский, необходимо создать широкую сеть концентрационных лагерей. Подытоживая, он подчеркивал, что если «чистка населения» будет проходить параллельно с военными операциями против банд повстанцев, то последние будут либо истреблены на поле боя, либо высланы из своих регионов [949] Тухачевский М. Борьба с контрреволюционными восстаниями // Война и революция. 1926. № 6. С. 11–13. Цит. в: Holquist Р. To Count, to Extract, and to Exterminate. Р. 131. . Получается, для Тухачевского, бывшего царского офицера и военачальника Гражданской войны, ключом к установлению советской власти в том или ином регионе была «чистка населения» при помощи таких методов, как депортация и концлагеря.

Полководцы Красной армии и партийные лидеры были не единственными, чей образ мыслей и действий оказался сформирован опытом Гражданской войны. Всем партийным руководителям, красным командирам, правительственным чиновникам и агентам советской тайной полиции пришлось в этот период тотальной войны проводить бессудные казни, депортации и заключать людей в лагеря. Подобные методы продолжали влиять на их образ действий и позже: много лет спустя они по-прежнему были готовы к применению государственного насилия [950] О прославлении насилия Гражданской войны и ее наследия см.: Sanborn J. Drafting the Russian Nation. P. 175–176. . В последующие периоды кризиса и мобилизации, особенно в годы коллективизации, партийные деятели обращались все к тем же методам, которые затем проводили в жизнь те же самые правительственные чиновники, агенты тайной полиции и ветераны Красной армии, что осуществляли государственное насилие уже в годы Гражданской войны [951] См.: Wheatcroft S. G. Agency and Terror: Evdokimov and Mass Killing in Stalin’s Great Terror // Australian Journal of Politics and History. 2007. Vol. 53. No. 1. Р. 20–43. .

Период нэпа часто считается временем политической умеренности и ограничения государственного насилия. Действительно, окончание продразверстки и введение элементов рыночной экономики в большой степени успокоили крестьян и разрядили напряженность. Но 1920-е годы в Советском Союзе можно считать относительно спокойными лишь в том случае, если не принимать во внимание события, происходившие на периферии страны. В 1923–1927 годах советское правительство проводило крупномасштабные военные операции на Кавказе и в Средней Азии с целью укрепить свое господство в этих регионах. Как подразделения Красной армии, так и войска советской тайной полиции осуществляли программы умиротворения, включавшие внесудебные расправы, аресты и депортации. Их действия, в сущности, повторяли кампанию Тухачевского в Тамбовской губернии на последнем этапе Гражданской войны. К примеру, в военной операции 1925 года на Северном Кавказе было задействовано более 7 тысяч солдат, которые при поддержке артиллерии и авиации подавляли волнение в Чеченской автономной области. Советские войска обстреляли более ста аулов, стремясь достичь своей цели — избавиться от «бандитского элемента», — доклад властям сообщал об устранении более трехсот представителей данного «элемента» [952] Holquist Р. To Count, to Extract, and to Exterminate. Р. 111. О массовых депортациях, осуществленных в Азербайджане советскими властями в ситуации межэтнических конфликтов 1920-х годов, см.: Baberowski J. Der Feind ist überall: Stalinismus im Kaukasus. Munich, 2003. S. 15–19. . Другая кампания против «бандитов» и тех, кто им помогал, менее масштабная, имела место в Сибири в 1926–1927 годах — самые «неисправимые» из этих людей были арестованы и расстреляны или заключены в концлагеря [953] Заковский Л. М. ПП [Полномочное представительство] ОГПУ Сибкрая. Докладная записка тов. Сырцову и Эйхе // Hoover Archives. Shishkin Collection. Box 3. .

Хотя Средняя Азия была завоевана уже в 1920 году, восстания против советской власти продолжались на протяжении всего десятилетия [954] Верт Н. Государство против своего народа // Черная книга коммунизма. М., 1999. С. 149–150. Новые границы, прочерченные в Средней Азии, привели к широчайшим этническим конфликтам и выселению целых групп (см.: Martin Т. The Affirmative Action Empire: Nations and Nationalism in the Soviet Union, 1923–1939. Ithaca, 2001. Р. 59–74). Более того, кампания против ношения мусульманских платков вызвала в 1927 году в Узбекистане активное противостояние, на которое советское правительство ответило арестами и привлечением военных (см.: Northrop D. Veiled Empire. Р. 139–147). . Михаил Фрунзе, руководивший завоеванием, изложил основы тактики, которую использовали офицеры Красной армии в борьбе с отрядами восставших («басмачей»). Стремясь к полному уничтожению басмачей, Фрунзе подчеркивал необходимость изолировать их от местного населения. Он создал «летучие колонны» кавалерии и сеть крепостей, позволявшие преследовать повстанцев и отрезáть их от снабжения [955] Marshall А. Turkfront: Frunze and the Development of Soviet Counter-Insurgency in Central Asia // Central Asia: Aspects of Transition / Ed. T. Everett-Heath. London, 2003. Р. 11. По мнению Маршалла, Фрунзе позаимствовал эти методы у британцев, изучив их тактику в Англо-бурской войне. Кроме того, ученый считает, что основы советской борьбы с повстанцами заложил именно Фрунзе, а не Тухачевский, которого в этой связи вспоминают куда чаще (см.: Ibid. P. 20). . Кроме того, Фрунзе указывал на важность политического образования, которое позволило бы добиться расположения со стороны местного населения и ослабить поддержку басмачей. Эта тактика, продолжаемая и при преемниках Фрунзе, оказалась успешной, и к 1926 году отряды повстанцев были уничтожены или бежали в Афганистан [956] Marshall А. Turkfront. P. 11–20. .

Тот факт, что на периферии страны использование методов государственного насилия не прекращалось, означал сохранение в силе таких практик Гражданской войны, как внесудебные приговоры и казни. Отмена ВЧК в 1922 году подразумевала реорганизацию тайной полиции, главной целью которой становилось не вынесение приговора, а расследование преступления. Тем не менее в периферийных регионах, которые советские деятели считали опасными, тайная полиция по-прежнему могла вынести и привести в исполнение смертный приговор. На Северном Кавказе, к примеру, специально назначенные полномочные представители ОГПУ имели право действовать как при военном положении. Во второй половине 1920-х годов под руководством деятелей советской тайной полиции, в том числе Ефима Евдокимова и Михаила Фриновского, было проведено несколько тысяч бессудных казней северокавказских «бунтовщиков». Впоследствии Евдокимов сыграл важнейшую роль в Шахтинском процессе, в раскулачивании и массовых репрессиях 1937–1938 годов, а Фриновский в 1937 году стал заместителем Николая Ежова и руководил репрессиями [957] Wheatcroft S. G. Agency and Terror. Р. 23, 27–28, 32. . Таким образом, между Гражданской войной и 1930-ми годами наблюдалась заметная преемственность — как в самих репрессивных методах, так и в личном составе тайной полиции.