Александр Полещук - Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

Последнюю попытку договориться с Петковым и его союзниками предпринял специально приехавший в Софию А. Я. Вышинский, но и она не удалась. В течение двух последующих месяцев продолжался «бег на месте». СССР и западные союзники обменивались обвинениями в невыполнении взаимных обязательств; работа парламента и правительства по реализации предвыборной программы буксовала; экономическое положение населения вследствие засухи неуклонно ухудшалось, Политбюро ЦК БРП(к) и Национальный комитет ОФ пытались найти выход из создавшегося положения. Димитров, потеряв терпение, назвал происходящее «политическим бардаком» и заявил, что хочет «чистого воздуха, морали, искренности и честности».

В архивном фонде БКП, ныне составляющем часть Центрального государственного архива Болгарии, сохранился документ с грифом «Секретно» под названием «Об акциях оппозиции», датированный 16 января 1946 года {304} . Документ не имеет подписи автора, однако внимательное прочтение текста позволяет довольно точно его охарактеризовать. Этот автор:

а) подробно осведомлён обо всём, что касается нелояльной оппозиции, вплоть до инцидентов с её участием в провинции;

б) предлагает тщательно продуманный комплекс политических, административных и судебных мер для «прекращения этих безобразий, которые вредят национальным интересам Болгарии»;

в) даёт установку министру внутренних дел Антону Югову сделать в Национальном комитете ОФ доклад об итогах визита правительственной делегации в Москву (на следующий день Югов действительно выступил с докладом);

г) имеет возможность ставить задачи Совету министров, Национальному комитету ОФ, органам внутренних дел, коммунистической печати и давать указания руководящим деятелям БРП(к), включая секретаря Трайчо Костова.

Понятно, что человеком с такими характеристиками мог быть только Георгий Димитров. По всей видимости, безымянный документ — это его диктовка секретарю, который напечатал расшифровку стенографической записи на пишущей машинке, исправив по ходу опечатки. Почти полное совпадение отдельных фраз этого документа с текстом решения Политбюро ЦК от 16 января 1946 года показывает, для какой цели он был предназначен.

Рассматриваемый документ — ещё не сигнал к наступлению на оппозиционные группы, нелояльные к власти, но психологическая подготовка предстоящей атаки. Автор утверждает, что наблюдаемые в последние дни акции оппозиции по неподчинению органам власти являются звеньями одной цепи и направляются из одного центра, находящегося в руках внутренних и внешних врагов. Народная милиция не должна пассивно наблюдать за ними: «Если необходимо арестовать Петкова, мы его арестуем, пусть кто угодно поднимает крик хоть до небес». Надо строго действовать по двум линиям — против провокаторов и подстрекателей и одновременно против тех, кто по собственному разумению расправляется с оппозиционерами. Виновников бессудных расправ следует самих отдавать под суд.

Автора документа тревожит и то, что оппозиционеры пытаются посеять раздоры в правительстве и в партиях-союзницах. В Отечественном фронте действительно стали усиливаться трения между руководством партий по поводу состава нового правительства, которое предстояло утвердить Народному собранию.

Об угрозе раскола в Отечественном фронте стало известно в Москве из сообщений советских дипломатов. В процесс консультаций по поводу нового правительства тотчас вмешался Молотов, приславший Димитрову обширную телеграмму с многочисленными предложениями о конфигурации и составе будущего кабинета. (Эта телеграмма была отправлена на следующий день после публикации в «Правде» резкой отповеди Сталина Черчиллю в связи с его речью в Фултоне, что является наглядным свидетельством беспокойства Кремля по поводу надёжности своих позиций на Балканах.) Молотов предлагал изменить распределение портфелей, учредить должности двух вице-премьеров, назначить заместителей министров в основные министерства из числа коммунистов, вместо «звенаря» Стайнова («мы ему не доверяем») выдвинуть на пост министра иностранных дел другого человека.

После консультаций с премьером Димитров ответил согласием на все предложения, кроме одного — отставки Стайнова. В ответе из Москвы требование отставки министра иностранных дел было повторено в сопровождении небольшой нотации: «Соотношение партийных сил в болгарском парламенте позволяет Рабочей партии иметь четыре — пять основных портфелей. Нас удивляет ваша скромность и безынициативность в этой работе. Югославские коммунисты действуют куда лучше и напористее вас». На сей раз шифровку, кроме Алексеева (Молотова), подписал также Дружков, то есть Сталин.

Правительство подало в отставку 21 марта, и в тот же день парламент поручил формирование нового кабинета прежнему премьеру. Кимон Георгиев провёл переговоры с руководством партий Отечественного фронта и представителями оппозиции. «Как группа Петкова, так и группа Лулчева предъявили снова ряд совершенно неприемлемых условий… — сообщил Димитров Молотову. — Таким образом, и на этот раз невозможно реализовать московское решение. Завтра Кимон Георгиев приступает к формированию правительства только из представителей партий ОФ». Поздно вечером Молотов сообщил, что Сталин одобрил это решение. Аналогичное сообщение по дипломатическим каналам получил Кимон Георгиев.

Дальнейшую тактическую линию в отношении оппозиции Молотов изложил в очередной шифровке:

«1. Всяческим образом игнорируйте оппозицию, не ведите с ней больше никаких переговоров.

2. Предпримите ряд обдуманных и умело организованных мер, чтобы подавить оппозицию.

3. Дайте понять Барнсу путем прозрачных намёков в печати, что болгары считают его виновником провала решений Московского совещания по Болгарии и держитесь в отношениях с Барнсом строго протокольно и холодно».

Во втором правительстве Отечественного фронта коммунисты получили пять портфелей: заместителя председателя (им стал Трайчо Костов — по совместительству министр электрификации), министров внутренних дел, финансов, здравоохранения и пост председателя Высшего экономического совета. БЗНС и «Звено» получили по четыре портфеля, БРСДП — два, «независимые» — один.

В середине апреля 1946 года министр юстиции Л. Коларов (БЗНС) внёс в Народное собрание два законопроекта, предусматривающие ужесточение мер против организаций, групп и лиц, чья деятельность нацелена на «ослабление, подрыв или свержение народной власти». Обосновывая внесение изменений в Закон о печати, министр указал на факты тенденциозных публикаций, которые «наносят вред общегосударственным интересам, создают настроения, опасные для общественного порядка и спокойствия или осложняют наши отношения с иностранными государствами». В мотивировке о необходимости изменения Закона о защите народной власти говорилось о лицах, которые «злонамеренно распространяют всевозможные неверные и вымышленные слухи и сообщения и по существу вносят смуту и раздоры в хозяйственную и политическую жизнь».