Александр Полещук - Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

Идея переговоров на уровне двух Интернационалов, поддержанная в ряде компартий, также оказалась похороненной в Коминтерне. Но и Исполком Социнтерна отверг предложение Исполкома Коминтерна о переговорах на уровне высшего руководства, подозревая коммунистов в неискренности и стремлении захватить первенство (к чему на самом деле и вёл дело Исполком Коминтерна). Кампания взаимных обвинений продолжалась. Этот обмен ударами можно было бы назвать игрой в политический пинг-понг, если бы за изощрёнными словесными баталиями не стояли судьбы Европы и всего мира, жизни миллионов людей.

Прошедший в ноябре 1933 года XIII пленум Исполкома Коминтерна стал апофеозом ошибочного курса. Ораторы говорили о том, что стабилизация капитализма заканчивается, близится новая волна классовых сражений и войн. Социал-демократия была объявлена «основным виновником» прихода Гитлера к власти. Максималистский лозунг «Класс против класса» из пропагандистского инвентаря первых лет Коминтерна вновь зазвучал в полную силу. Директивы секциям Коминтерна заканчивались призывом: «За революционный выход из кризиса, за советскую власть!» {153}

В первые дни пребывания Димитрова и его товарищей в Москве отмечалось 15-летие Коминтерна. В тезисах для докладчиков, выпущенных отделом агитации и пропаганды ИККИ, прошедшие годы характеризовались как «15 лет неравномерного, но неуклонного развития мировой пролетарской революции». В адрес компартий высказывался упрёк, что они «недостаточно широко разворачивают наступление на международную социал-демократию, беспримерное предательство и развал которой создают для этого наступления исключительно благоприятные условия» {154} . Из этих слов вполне можно было сделать вывод, что Гитлер, загнавший в концлагеря тысячи социал-демократов, сделал благое дело для коммунистов.

Своеобразной иллюстрацией господствовавших в коммунистической среде того времени взглядов является русский вариант немецкой песни «Заводы, вставайте!», ставшей неофициальным гимном Коминтерна. В ней звучит призыв: «Наш лозунг — Всемирный Советский Союз!» [64]

Нет ничего необычного в том, что и наш герой представлял таким же магистральный путь мирового развития. «Колесо истории вертится, движется вперед, к советской Европе, к всемирному союзу советских республик, — написал Димитров в проекте заключительной речи перед оглашением приговора. — И это колесо, движимое пролетариатом под руководством Коммунистического Интернационала, не удастся остановить ни истребительными мероприятиями, ни каторжными приговорами, ни смертными казнями. Оно вертится и будет вертеться до окончательной победы коммунизма!» Фразы, проникнутые глубокой верой в конечную победу мировой революции, не были им произнесены, поскольку к тому времени председатель лишил его слова.

Установкам XIII пленума ИККИ не суждена была долгая жизнь. Уже в 1934 году в ряде компартий стали расти сомнения, всё острее ощущалась потребность пересмотра догматических схем. В подготовительных материалах к VII конгрессу Коминтерна, намеченному на вторую половину года, появились рассуждения о переходных политических лозунгах «по линии антифашистской борьбы». Однако в ИККИ не нашлось авторитетного деятеля, который взял бы на себя смелость выступить возмутителем умов. Георгий Димитров решился на такой шаг. Не будучи новичком в политике, наш герой понимал, что в необходимости перемен следует убедить в первую очередь не членов Исполкома Коминтерна, а Сталина. Тот факт, что после XVII съезда ВКП(б) Иосиф Виссарионович перестал называться генеральным секретарем ЦК, только наивному простачку мог показаться знаком наступления эпохи коллективного руководства. Сталин был по-прежнему вождь не только большевистской партии и Советского государства, но и всего мирового коммунистического и рабочего движения. Плакат, помещённый в «Правде» по случаю 15-летия Коминтерна, прочитывался без вариантов: Сталин был изображён стоящим за высокой трибуной, как бы вырастающей из земного шара, над его головой развевался стяг с профилем Ленина, а внизу были изображены фигурки людей с приветственно поднятыми руками.

Функционирование Коминтерна, его секций и примыкающих к нему организаций в решающей степени зависело от советской политической, материальной и организационной поддержки. Руководство ВКП(б) стремилось обеспечить идейно-политическую и организационную сплочённость Коминтерна. Особую роль в этом играли представители партии большевиков в ИККИ — Д. З. Мануильский, И. А. Пятницкий, В. Г. Кнорин и другие члены выборных органов, а также ведущие сотрудники аппарата. Сталин через своих доверенных лиц и лично держал под контролем деятельность Исполкома Коминтерна. Считая первейшей задачей коммунистического движения защиту интересов Советской страны, строящей социализм в условиях капиталистического окружения, руководящие органы Коминтерна мирились с неизбежными ограничениями самостоятельности международной организации, входящих в неё секций и примыкающих объединений. Нескончаемые согласования и дискуссии были характерной чертой стиля работы высших структур и функционеров Коминтерна, вынужденных искать оптимальные компромиссы, словно аргонавты, пробирающиеся между Сциллой и Харибдой.

Формальным поводом для первого разговора, положившего начало напряжённым диалогам Димитрова со Сталиным, стало «Письмо к австрийским рабочим». Так называлась статья, написанная Димитровым по заказу «Правды» в связи с вооружёнными столкновениями австрийского шуцбунда — социал-демократических боевых дружин — с австрийскими фашистами в феврале 1934 года. Четырёхдневные бои закончились поражением шуцбундовцев и запретом социал-демократической партии. При этом Австрийская компартия с благословения ИККИ не поддержала «чужую» антифашистскую борьбу.

Рукопись статьи попала на стол Сталину (очевидно, её переслали из «Правды» или из ИККИ), и он выразил несогласие с некоторыми высказанными в ней положениями. Первого апреля Димитров в разговоре со Сталиным по телефону попросил его сформулировать свои поправки, чтобы статья была опубликована как можно быстрее. Он мотивировал свою настойчивость тем, что среди социал-демократических рабочих идут оживлённые дискуссии об уроках февральских событий, и необходимо сформулировать точку зрения коммунистов на эти события.

Третьего апреля он подготовил письмо Сталину, в котором просил найти полчаса для обсуждения «ряда принципиальных и конкретных вопросов». «По моему мнению, — говорилось в письме, — то, что мне удалось сделать в Лейпциге, является политическим капиталом Коммунистического Интернационала, который необходимо использовать всесторонне, полностью, рационально и своевременно. Но всё это в немалой степени связано также с моей будущей работой, её постановкой, характером, формами, размахом». Из письма видно, что Димитров, продолжавший лечение в санатории «Архангельское», уже принял для себя решение инициировать процесс обновления в Коминтерне и объективно оценивал свои возможности. Отсюда его вопрос о будущей работе, которая должна была иметь соответствующий статус. Однако письмо не ушло к адресату, поскольку 7 апреля Сталин сам пригласил Димитрова в Кремль.