Александр Полещук - Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

Первая группа— публикации, авторы которых придерживаются наиболее распространённой и многократно подтверждённой точки зрения. Они считают, что Ван дер Люббе не мог в одиночку устроить пожар подобного масштаба и был лишь орудием в руках нацистов, которые нуждались в крупной провокации, чтобы разом покончить со своими политическими противниками. Этот вывод, к которому пришёл в ходе судебного процесса Георгий Димитров, подкреплён в последующие годы убедительными фактами и свидетельствами.

В одном из репортажей с Нюрнбергского процесса корреспондент газеты «Красная звезда» Юрий Корольков сообщил о существовании важного документа. Это заявление командира берлинских штурмовиков Карла Эрнста, в 1934 году обвинённого в заговоре против Гитлера и расстрелянного эсэсовцами. Накануне ареста Эрнст написал следующее: «Я делаю это по совету моих друзей, так как я получил известие о том, что Геринг и Геббельс составили против меня заговор. Если я буду арестован, нужно немедленно информировать их о существовании этого документа. Я заявляю, что я поджёг рейхстаг 27 февраля 1933 года. <���… > Геринг дал мне план здания, расстановки часовых и расписание их контрольных обходов. <���…> Было договорено, что во время пожара Геринг будет находиться не дома, а в Министерстве внутренних дел. Мы решили, что Ван дер Люббе влезет в окошко из ресторана рейхстага, так как это самое подходящее место. Ван дер Люббе до последней минуты был уверен, что он работает один».

Об этом же рассказывает американский журналист Уильям Ширер в двухтомнике «Берлинский дневник». Он пишет: «Этот пироманьяк (Ван дер Люббе. — А.П.) явился для нацистов счастливой находкой. Они обнаружили его несколькими днями раньше в баре. Кто-то из штурмовиков подслушал, как Люббе хвастал, будто пробовал устроить пожар в ряде правительственных зданий, а теперь собирается поджечь рейхстаг». Можно почти не сомневаться, пишет далее Ширер, что идея поджога принадлежала Геббельсу и Герингу. Ганс Гизевиус, в то время чиновник Министерства внутренних дел Пруссии, показал на процессе в Нюрнберге, что именно Геббельс первым предложил поджечь рейхстаг, а Рудольф Дильс, шеф гестапо, добавил, что Геринг во всех подробностях знал о плане поджога и приказал ему заранее подготовить список лиц, подлежащих аресту сразу после пожара. Генерал Франц Гальдер, бывший начальник генерального штаба, продолжает Ширер, заявил на суде, что однажды Геринг сам похвастался, будто пожар — его рук дело. «В 1942 году на завтраке по случаю дня рождения фюрера разговор коснулся здания рейхстага и его архитектурной ценности, — засвидетельствовал Гальдер. — Я собственными ушами слышал, как Геринг, прервав беседу, громко сказал: „Уж кто-кто, а я действительно знаю всё про рейхстаг, потому что я поджигал его!“ При этом он шлёпнул себя ладонью по ляжке».

Заметим, что выбор здания рейхстага в качестве объекта провокационного поджога по-своему логичен. Парламент, с помощью которого нацисты пришли к власти, не вписывался в их представления о «новом порядке», он сделася лишней институцией в системе германского государства.

В 1968 году историки ФРГ, Швейцарии, Франции и Люксембурга составили Международный комитет по научному исследованию причин и последствий Второй мировой войны. Они собрали огромное число доступных на тот момент документов и свидетельств, в том числе и о поджоге рейхстага. В изданном ими двухтомнике во всех подробностях восстанавливается картина событий 1933 года в Германии и фактически подтверждаются выводы, предположения и почти интуитивные догадки Георгия Димитрова о «Фаусте» и «Мефистофеле» поджога. Историки пришли к заключению, что отряд штурмовиков под командованием Карла Эрнста проник в рейхстаг по подземному коридору и подготовил горючие вещества, которые Ван дер Люббе оставалось только поджечь.

Вторая группа— это произведения тех, кто считает, что Люббе действовал самостоятельно, причастность к поджогу нацистских служб не доказана, но пожар сам по себе не служил сигналом к преследованию коммунистов, социал-демократов и иных противников нацистов. Герман Геринг в своих показаниях на Международном трибунале в Нюрнберге утверждал именно это. В ответ на вопрос: «Какое участие вы принимали в поджоге рейхстага?» он ответил, прикинувшись простачком: «Буквально никакого. Это всё дело рук безумца Ван дер Люббе. Конечно, дело было не так, как описывалось в прессе, ему не пришлось бегать с факелом по зданию. Заранее были разложены зажигательные снаряды, которые моментально воспламенились. Каким образом он это сделал, не приложу ума. Но несомненно, что коммунисты готовили путч в это время».

В 1960-е годы журнал «Шпигель» провёл «контррасследование» поджога рейхстага. По материалам этого изыскания чиновник Федерального ведомства по охране конституции Фриц Тобиас выпустил книгу под названием «Пожар в рейхстаге». Вывод автора: Ван дер Люббе поджёг рейхстаг в одиночку, нацисты скорее воспользовались пожаром, чем организовали его. (В 2001 году тот же «Шпигель» опубликовал данные четырёх немецких историков, нашедших новые свидетельства участия штурмовиков Карла Эрнста в организации поджога.)

Версия о Герострате-одиночке дожила до XXI века. В январе 2008 года в Германии было вынесено судебное решение о посмертной амнистии Ван дер Люббе на основании «Закона о несправедливых приговорах нацистских судов». А через месяц вышла в свет книга «Пожар в рейхстаге. Карьера одного преступления». Её автор, редактор газеты «Ди Вельт» Свен Феликс Келлерхофф, рассказал корреспонденту российской газеты «Время новостей»: «В федеральном архиве в Берлине в свободном доступе хранится 50 494 страницы следственных и судебных документов, датированных 1933 годом. Однако до последнего времени эти документы исследовали исключительно сторонники версии поджога рейхстага нацистами». Тем самым автор книги косвенно обвинил многочисленных историков в предвзятости и намекнул, что сам-то он приступил к делу с иной установкой. И действительно, вывод, к которому пришёл редактор, оказался безвариантным: Маринус ван дер Люббе был единственным поджигателем рейхстага. Как будто не было заключения авторитетных экспертов, объявивших на суде в Лейпциге, что голландец физически не мог самостоятельно устроить столь грандиозный пожар!

Третья группа версийпринадлежит к числу конспирологических, в которых история предстаёт перед нами цепью тайных заговоров, операций спецслужб и козней международных авантюристов. В этом случае Лейпцигский процесс из эпической драмы превращается в спектакль марионеток. Истинная цель авторов подобных сочинений — представить Лейпцигский процесс и всё происходившее вокруг него громадным блефом, устроенным Советским Союзом и Коминтерном, и тем самым развенчать Георгия Димитрова.