Владислав Аксенов - Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции, 1914–1918

18 июня корреспондент московского «Нашего слова» задал В. И. Ленину вопрос по поводу слухов о бегстве М. Романова и убийстве Н. Романова, на что председатель правительства ответил, «что сведений об этом до сих пор в Совете комиссаров нет. Что же касается Михаила Романова, то из Екатеринбурга получено подтверждение об его бегстве. Однако в политическом отношении бегство Михаила Романова вряд ли, по мнению Ленина, имеет значение» [2752] Наше слово. 1918. 19 июня. . Примечательно, что с момента появления слухов ВЦИК десять дней не мог выяснить, соответствуют ли они действительности. Только 27 июня в Москву из Екатеринбурга пришла телеграмма главнокомандующего Североуральским фронтом Р. И. Берзина: «В полученных мною московских газетах напечатано сообщение об убийстве Николая Романова на каком-то разъезде от Екатеринбурга красноармейцами. Официально сообщаю, что 21 июня мною с участием членов военной инспекции и военного комиссара уральского военного округа и члена всероссийской следственной комиссии был произведен осмотр помещений, где содержится Николай Романов с семьей, проверка караула и охраны. Все члены семьи и сам Николай Романов живы, и все сведения о его убийстве и т. д. — провокация» [2753] Раннее утро. 1918. 29 июня. .

В июне — июле 1918 г. убийство бывшего царя обсуждали и в Поволжье. Самарская газета «Волжский день» передавала, что царь будто бы «был застрелен двумя конвоирами, охранявшими его. Убийство было совершено после прогулки, вечером, когда царские узники возвращались в свои покои» [2754] Волжский день. 1918. 9 июля. . Несмотря на опровержение слухов газетами Центральной России, поволжская печать со ссылкой на германское посольство и иностранные газеты настаивала на их достоверности. 31 июля «Волжский день» на первой полосе опубликовал уже официальное сообщение Свердлова о казни бывшего царя. Похоже, что жители Самары так и не поняли, когда в действительности он был умерщвлен.

В соответствии с формировавшейся столетиями традицией слухи о казни бывшего царя породили разговоры о том, что государь не умер, а пошел странствовать по России. Рассказывали, что в село Грязнуху Саратовской губернии пришел человек в лаптях и зипуне, во время разговора с местными признался, что он Николай Романов, идет пешком из Сибири в Любаву к семье, но заставил поклясться на иконе, что крестьяне эту тайну никому не откроют. Переночевав и выпив водки, «Николай» приказал проводить его до опушки, прокричать ему «ура», после чего попрощался и ушел в лес [2755] Газета для всех. 1918. 29 июня. .

После опровержения июньских слухов об убийстве Романова появились слухи о его заточении в Верхнетурский монастырь, а также о его перевозе в Москву [2756] Наше слово. 1918. 3 июля; Новости дня. 1918. 3 июля. . Тем не менее известия о массовых расстрелах заложников едва ли позволяли современникам надеяться на витальный исход екатеринбургского заточения. 10 июля петроградское «Вечернее слово» сообщало о событиях в Екатеринбурге: «На Кусинском заводе, Златоустовского у., расстрелян белогвардейцами взятый ими в плен комиссар златоустовского фронта, член областного совета Малышев. По предложению президиума областного совета уральской областной чрезвычайной комиссией по борьбе с контр-революцией в ответ на белый террор применен красный террор и расстреляны следующие заложники: Первушин, Чистосердов, Мокроносов, Фаддеев, Козлов, Муравьев, Чиков, Андреев, Корсаков, Бронский, Седнев, Нагорный, Дылдин 1‐й и Дылдин 2‐й, Соколов, Агапов, Мамкини, Нахрятов и Зырянов» [2757] Вечернее слово. 1918. 10 июля. .

15 июля газеты распространили известие о смерти Алексея Романова. Петроградский «Новый вечерний час» писал: «В Екатеринбурге, в котором находились Романовы, были сделаны приготовления к отражению возможного наступления как чехо-словаков, так и восстания в самом городе. При перевозке артиллерийских снарядов, бомб и т. п., около дома, в котором жили члены семьи Романовых, будто бы разорвалась одна из бомб. Во время поднявшейся суматохи наследник Алексей упал и получил сотрясение всего тела и поранения, которые сопровождались внутренним кровоизлиянием, ибо Алексей, как известно, страдал гемофилией. Спасти его не удалось» [2758] Новый вечерний час. 1918. 15 июля. . Таким образом, распространявшиеся слухи упорно предрекали смерть царской семье, которая казалась неизбежной на фоне развязанного террора. Регулярные сообщения прессы можно выстроить в хронику заранее объявленной смерти. Подобная способность массового сознания предсказывать гибель исторических персонажей периодически проявляется в кризисные периоды. Так, незадолго до трагических событий в Угличе 1591 г. народная молва известила о смерти другого несовершеннолетнего наследника — царевича Дмитрия [2759] Чистов К. В. Русская народная утопия (генезис и функции социально-утопических легенд). СПб., 2003. С. 60–61. .

19 июля появилось официальное сообщение о казни бывшего царя. «Правда» напечатала статью «Николай Романов», в которой говорилось: «Мартовская революция убила самодержавие политически. Но когда его захотели воскресить, в Бозе был расстрелян физический носитель этого подлого „порядка“ <���…> У русских рабочих и крестьян возникнет только одно желание: вбить хороший осиновый кол в эту проклятую людьми могилу» [2760] Правда. 1918. 19 июля. . Большевики были правы в том, что в предшествующие годы в адрес Николая II неоднократно раздавались проклятия. Конечно, расстрел царя и его семьи нельзя считать народной казнью, однако хладнокровность этого убийства отчасти объясняется тем образом Николая, который сформировался в массовом сознании.

20 июля 1918 г. на первой полосе «Известий» появилась статья «Конец последыша»: «С расстрелом Николая Романова, политически давно умершего, окончательно порвалась цепь великая, связывавшая новую революционную Россию с старой царско-помещичьей Россией. В этом смысле казнь последыша является символической» [2761] Известия. 1918. 20 июля. . Тут же утверждалось, что массы встретят эту весть с полным равнодушием. В действительности современники восприняли ее по-разному. С одной стороны, мученическая смерть царя смягчила отношение к его памяти некоторых его бывших оппонентов. Например, З. Н. Гиппиус, готовя свои дневники к печати, после известия о расстреле бывшего императора сняла многие резкие характеристики Николая II [2762] См.: Колоницкий Б. И. К вопросу об источниках «Синей книги» З. Н. Гиппиус // Русская эмиграция: Литература, история, кинолетопись (Материалы международной конференции, Таллинн, 12–14 сентября 2002). Таллинн, 2004. С. 23–34. . Вместе с тем, когда в начале июля прошла новая волна слухов о расстреле Николая Романова, Гиппиус записала в дневнике 6 июля о якобы организованной уральским совдепом казни 3 июля: «Щупленького офицерика не жаль, конечно (где тут еще, кого тут еще „жаль“!), он давно был с мертвечинкой, но отвратительное уродство всего этого — непереносно» [2763] Гиппиус З. Н. Собрание сочинений. Т. 9. Дневники: 1919–1941. Из публицистики 1907–1917 гг. Воспоминания современников. М., 2005. С. 437. .