Йоганн Мюллер - Асы немецкой авиации

Через два месяца нам пришлось эвакуировать Крым. Мы улетели 9 мая 1944 года, и это был первый раз, когда мы засунули своих механиков в фюзеляжи истребителей, чтобы вывезти их до подхода русских. Мы отступали на запад по Украине. Потом последовали новые встречи с врагом и новые победы. Одной из причин, по которой у нас было так много летчиков с большим числом побед, было то, что успешные лидеры часто позволяли своим ведомым атаковать и сбивать врага. Это придавало им уверенности в себе и давало дополнительную практику.

Однажды я приземлился, и мне сказали, что меня наградили Мечами (семьдесят пятым). Это произошло в июне 1944 года. Но мне пришлось совершить довольно много боевых вылетов, прежде чем отправиться к Гитлеру за Мечами. Я прибыл в его Ставку вместе с другими летчиками. Гейнц-Вольфганг Шнауфер, Фридрих Ланг и я получали Мечи, Адольф Глунц, Хорст Каубиш, Эдуард Скрипек – Дубовые Листья. Мы обсуждали ход войны, разрушения наших городов от вражеских бомбардировок. В результате кое-кто уже потерял семьи или друзей.

Я знал, что американцы бомбят промышленные предприятия, которые были военными объектами. Уши работала на заводе Хейнкеля, который выпускал авиационные моторы. Однако она проработала там всего два месяца, а потом жила с моей семьей. Сразу после ее ухода завод был разбомблен, это было очень плохо. Дом моей матери был все-таки безопаснее. Уши рассказывала, что она проводила ночи в подвале, опасаясь бомб, но, к счастью, все обошлось.

Я вернулся в свою часть и снова принялся сбивать самолеты. В результате мне передали приказ снова отправиться к Гитлеру. Мы узнали, что взрыв бомбы 20 июля чуть не убил его, это стало потрясением для эскадры. Я читал письмо Уши, когда по радио было объявлено об этом. Мы также слышали о последних налетах английских и американских бомбардировщиков, что города страдали все больше, и я думал об Уши и родителях.

Гитлер собирался вручить мне Бриллианты, и приказ исходил от Германа Графа. Я прибыл в Ставку 3 августа 1944 года, чтобы посетить Гитлера вместе с 10 офицерами люфтваффе. Гитлер вошел вместе с группенфюрером Германом Фегелейном, теперь это был другой человек, не тот, которого я видел дважды.

Это произошло почти сразу после взрыва бомбы. Его правая рука тряслась, и он был измучен. Он шел, согнувшись, и все время поворачивался левым ухом, чтобы слышать говорившего, так как оглох на правое после взрыва. Гитлер говорил о предателях, едва не погубивших его, и критиковал всех генералов, за исключением немногих. Он заявил, что его спас сам бог, чтобы не допустить уничтожения Германии, и что западные союзники будут неминуемо разгромлены. Хотя меня все это удивило, я быстро устал, и захотел поскорее убраться, чтобы встретиться с Уши.

Гитлер заговорил о подводной войне, о том, что мы должны уничтожить морские перевозки союзников. Я решил, что он окончательно оторвался от реальности. Затем он перешел к нам, кто летал на Восточном фронте. Его очень интересовали рассказы о том, насколько лучше стали русские пилоты и самолеты. Он заявил, что если бы не военная помощь англичан и американцев Сталину, мы бы уже выиграли эту войну.

Я сразу не согласился с ним. Я сказал, что они действительно много помогают, но русские переместили свою промышленность за пределы досягаемости наших бомбардировщиков. Я также добавил, что подавляющее превосходство русских в живой силе начинает сказываться. Я добавил, что если мы сможем опознать и сбить командира группы, то сама группа становится легкой добычей. Это происходит потому, что русские не приучены думать самостоятельно.

Однако в гвардейских полках все обстоит иначе. Вероятно, они такое же хорошие летчики, как англичане и американцы, и это не только мое мнение. Даже после войны, когда мы говорили об этом, с нами соглашались летчики, воевавшие на обоих фронтах. Самый тяжелый мой бой был именно против гвардейцев. Эти летчики были лучшим, что имели Советы.

Я рассказал Гитлеру о своем опыте, что когда я летал с черным тюльпаном на капоте, то испытывал трудности с поиском противников. Я стал известен по имени. Русские предупреждали своих летчиков, когда я был в воздухе. Я сказал, что мне нужен обычный камуфляж, чтобы добиться новых побед, и перестал летать на приметном самолете.

Я также рассказал про сложности со снабжением, которые мешали операциям. Мы редко жили в домах, почти все время в палатках. Самым скверным были вши, с которыми почти невозможно было бороться, разве что держать белье над огнем и слушать, как они лопаются. Мы пользовались порошком ДДТ и ходили в баню, когда только могли. Болезни, особенно пневмония и «траншейная стопа» (некроз кожи и пальцев стоп, который может развиться из-за длительного пребывания ног в холодной воде или одновременного воздействия на них сырости и холода), были широко распространены среди наземного персонала. Мы так часто отступали, что просто не имели возможности нормально оборудовать аэродром, что также затрудняло полеты.

Я объяснил, что мы почти все время летали с грунтовых аэродромов, которые часто бомбили. Их было легко ремонтировать, однако каждый взлет и посадка превращались в испытание. Иногда истребители ломали шасси или зарывались носом в землю. Обслуживание самолетов превращалось в кошмар, так как было сложно получить снабжение и запасные части, особенно потому, что мы все время перемещались. Несмотря на эти проблемы, летая из Крыма в 1943 и 1944 годах, мы добились больших успехов.

Я рассказал Гитлеру об одном случае, когда в течение 10 минут сражался с тремя гвардейским истребителями. Два из них довольно быстро отвалили, не знаю почему, может, у них кончалось топливо. Зато третий остался со мной, и он оказался упорным. Я привык наносить удар и сразу уходить, и не был настоящим пилотажником. Мне пришлось использовать все свои возможности, даже вызвать по радио помощь. Я ощутил пару попаданий в свой истребитель, но реальных повреждений не было. Мы с этим Яком долго кружили в небе, пытаясь сделать вираж как можно круче и зайти противнику в хвост. Проклятый пилот Яка был чертовски хорош, а его самолет был превосходен, должен признаться. Я никогда ранее не боялся за исход боя, но сейчас совершенно не был уверен в победе.

Я видел, как мимо пролетают пушечные очереди. Я заложил крутой левый вираж и увидел, что у меня кончается бензин. Я надавил на правую педаль и рванул ручку на себя, делая петлю, чтобы оказаться позади него. Когда я летел вверх ногами, заканчивая петлю, я посмотрел вниз и увидел, что это парень повторяет мой маневр, он все еще идет вертикально вверх, хотя я уже пошел вниз. Он летел совсем рядом с моим правым крылом и продолжал набирать высоту, когда я уже снижался. Это означало, что у него будет преимущество по высоте. Неважная ситуация.