Сабин Дюллен - Уплотнение границ

В то же время проведенными операциями из среды перебежчиков разоблачено огромное количество шпионов и диверсантов, вскрыты созданные ими крупные шпионские, диверсионные и повстанческие организации.

В целях решительной ликвидации возможностей проникновения к нам агентуры противника под видом перебежчика, приказываю:

1. Всех перебежчиков, независимо от мотивов и обстоятельств перехода на нашу территорию немедленно арестовывать и подвергать самой тщательной и всесторонней следственной проработке.

2. Перебежчиков, разоблаченных как агентов иностранных разведок, предавать суду военной коллегии или военных трибуналов.

3. Всех остальных перебежчиков, подозреваемых как агентов иностранных разведок и оставшихся не разоблаченными, заключать в тюрьмы ГУГБ или лагеря через представление следственных дел на Особое совещание. Перебежчиков этой категории при нахождении их в тюрьмах или лагерях подвергать самой тщательной агентурной разработке с целью выявления их принадлежности к иностранным разведкам.

4. Начальнику 8-го отдела ГУГБ разработать и установить систему обязательной дактилоскопической регистрации всех задерживаемых перебежчиков и централизованный их учет.

Установить порядок рассылки начальникам пограничных отрядов и начальникам УНКВД списков перебежчиков, содержащихся в тюрьмах ГУГБ и лагерях и еще не разоблаченных.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР

Генеральный комиссар государственной безопасности Ежов [689] Оперативный приказ НКВД СССР № 00693 «Об операции по репрессированию перебежчиков – нарушителей госграницы СССР». Эл. доступ: http://diletant.media/articles/34320565/ (Память: Жертвы политических репрессий. Саранск, 2000. С. 735–738). .

В этом тексте явно отразилась мечта о тотальном полицейском контроле [690] К созданию централизованных картотек по всем иностранцам прибегал в то время не только СССР, но и, к примеру, Франция в 1938 году. . Но, помимо контроля, запускался маховик репрессий на основе систематического обвинения в шпионаже. Начальникам погранзастав, привлеченным к изучению дел, поручалось собрать доказательства шпионской деятельности. В феврале 1938 года Политбюро одобрило предложенный Ежовым приказ, который уточнял предусмотренные наказания: смертная казнь для всех лиц, заподозренных в измене и представших перед военным трибуналом, и 10 лет для тех, кто «перешел на территорию СССР не злонамеренно» [691] Пункт 50, Протокол Политбюро № 57, 9 февр. 1938 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 22. .

Операция против беженцев вписывалась в общую серию ксенофобских мер, две категории которых уже упоминались ранее: этнические чистки на границах и высылка иностранцев, не принявших советского гражданства. Слежка за иностранцами входила тогда в обязанности 3-го отдела ГУГБ, который после его реорганизации в марте 1938 года занимался посольствами, консульствами, торгпредствами и иностранцами, проживающими в СССР. Он следил за уроженцами государств, считавшихся «фашистскими», к которым относили наравне с немцами поляков, латышей, иранцев, корейцев и ряд других национальностей. В его ведении находились также политэмигранты, репатрианты и советские граждане, имевшие контакты с заграницей в рамках своей работы в Коминтерне, государственных и партийных учреждениях. В результате этой реорганизации, осуществленной в первую очередь в западных приграничных районах, особые отделы, действовавшие в армии, на флоте, транспорте и предприятиях связи, получали полную самостоятельность. Отождествление шпионов с иностранцами являлось частью все более явной подготовки к грядущей войне [692] Постановление Политбюро от 28 марта 1938 г., приложение к пункту 7 протокола Политбюро № 60 // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 23. Л. 17. .

Одностороннему репрессивному проекту НКВД мешали консульские конвенции и предусмотренная ими защита для иностранных граждан. По настоянию Ежова и Жданова и к большому сожалению Наркоминдела одно за другим был закрыт ряд консульств. В конце 1937 года закрылось 14 консульств, в том числе японские, польские, германские и итальянские. В начале следующего года та же судьба постигла турецкие, иранские, афганские и норвежские консульские учреждения. Чехословакии пришлось закрыть свое консульство в Киеве, а Финляндии – в Ленинграде в обмен на закрытие советского консульства в Выборге [693] Протокол Политбюро ЦК ВКП(б) № 56, пункты 205 и 312, 3 и 20 янв. 1938 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 22. . 17 января 1938 года Жданов, избранный председателем Комиссии по иностранным делам при Верховном Совете СССР, начал поход против консульств, назвав их гнездом шпионов [694] ГАРФ. Ф. 7523. Оп. 3. Д. 12. . Десятью днями ранее Политбюро потребовало от Наркоминдела выслать норвежского консула из Архангельска, обвинив его в организации шпионско-террористической сети [695] Протокол Политбюро № 56, пункт 253, 7 янв. 1938 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 22. . Как показал Хироаки Куромия, были арестованы все лица, имевшие связи, в том числе любовные, с персоналом зарубежных представительств [696] Kuromiya H. The Voices of the Dead: Stalin’s Great Terror in the 1930s. New Haven: Yale University Press, 2007. .

Закрытие консульств одновременно позволяло лишить живущих в СССР иностранцев консульской защиты, которая так мешала в период репрессий и которая уже не раз становилась поводом для вмешательства, например во время раскулачивания и голода. Об этом свидетельствует инструкция о взаимодействии с зарубежными учреждениями от 20 января 1938 года, в которой напоминается, что консулы не являются представителями своих правительств, не имеют права касаться политических вопросов, выступать с заявлениями или подавать протесты [697] Там же. 20 янв. 1938 г. С. 110. . В это время быть выходцем из страны, считающейся враждебной, перестало служить защитой, как это могло быть в первой половине 1930-х годов, и стало, напротив, чрезвычайно опасным. В ходе «немецкой операции», запущенной Ежовым 25 июля 1937 года, аресту автоматически подлежали все лица, сохранившие германское гражданство, тогда как дела немецких политэмигрантов, принявших советское гражданство, подлежали предварительному рассмотрению [698] История Сталинского ГУЛАГа. С. 267. .

В этом контексте в начале 1938 года наблюдался рост количества смертных приговоров за нелегальное пересечение границы в ту или иную сторону [699] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 588. Л. 45–93; Д. 589. Л. 64–102; Д. 590. Л. 27–60; Д. 591. Л. 129–166; Д. 592. Л. 64–84; Д. 593. Л. 35–89; Д. 594. Л. 46–72. . Чеканная формула тогда звучала так: «Нелегальный переход государственной границы с целью шпионажа в пользу…» Совмещение двух статей – о переходе границы и шпионаже – стало систематическим, что влекло за собой трагические для обвиняемого последствия. В обвинении всегда упоминались соседние страны: Япония, Польша, Румыния, Финляндия, Латвия, Эстония, Иран. Жертвами чаще всего оказывались перебежчики, пойманные на границе годом ранее и еще находившиеся в тюрьме. Вот несколько примеров таких сломанных судеб: Григорий Иванович Семак – приговорен к расстрелу 16 марта 1938 года военным трибуналом БССР за «нелегальный переход на территорию СССР с целью шпионажа в пользу Польши» [700] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 589. Л. 84. ; два эстонских рыбака из волости Касепяя, пойманных на Чудском озере и приговоренных к высшей мере наказания в марте 1938 года. В июне их участь разделит рабочий из Пиирисаара, а еще через месяц – рабочий из Муствеэ [701] Oispuu L. Poliitiliseed Arreteerimised Eestis 1940–1988: Political Arrests in Estonia, Repressed Persons Records. Tallinn: Memento, 1998. Vol. 2. P. 42, 64, 369, цит. по: Leclere Y. L’appel de la Russie. Les Vieux Croyants des territoires baltes de la russification a la sovietisation 1863–1953. These de doctorat d’histoire sous la dir. de Marie-Pierre Rey, Université Paris 1, 2006 (dactyl.). Vol. 2. P. 287. .