Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Пятого октября в Москву из столицы прибыла комиссия, чтобы осмотреть помещения, пригодные для эвакуации в них петроградских учреждений и предприятий. Естественно, что Петросовет самым решительным образом протестовал против эвакуации правительства, подозревая его в намерении отдать столицу немцам. Для Ленина не было сомнения: буржуазия и Керенский решили «сдать Питер немцам для того, чтобы нанести удар в спину революции».

Напряженность с Советами была немного снята решением Керенского исполнить их давнее желание и распустить наконец Государственную думу, что и было сделано 6 октября. Обоснование этого шага было исключительно невнятным: «Согласно с постановлением Временного правительства от 9 августа 1917 г. о назначении выборов в Учредительное собрание на 12 ноября с. г. и ввиду начала 3 октября избирательного производства в сие собрание, Государственную думу четвертого созыва распустить, а полномочия членов Государственного совета по выборам признать утратившими силу» [2522] Руднева С. Е. Предпарламент. С. 105. .

Но, конечно, наибольшие надежды на подкрепление позиций власти были связаны с Предпарламентом. Это был именно тот орган, в котором правительство, кадеты и эсеро-меньшевистские руководители ВЦИК объединяли усилия для противостояния большевизму. «Русская Воля» 6 октября справедливо подчеркивала, что Предпарламент был ставкой в игре за Россию. «И эта ставка — уже последняя. Если она не удастся, то всякое руководство событиями будет у нас потеряно, наступит действие стихий, конечно, не созидательных, а разрушительных, и что тогда станется с нашей несчастной родиной — никто не может сказать» [2523] Русская Воля. 1917. 6 октября. № 237. .

Что ж, последняя ставка была сделана на институт без каких-либо властных полномочий. В положении о создании Временного Совета республики Суханов отмечал некоторые нюансы, которые «не были лишены прелести. Члены Совета «приглашаются» правительством «по представлению общественных организаций». Заключения Совета, конечно, не обязательны. Проекты вносятся или не вносятся по благоусмотрению министров. Инициатива Совета осуществляется при условии письменного заявления 30 членов, так же как и вопросы. На эти вопросы правительство, вообще говоря, отвечает в недельный срок. Но может не ответить вовсе — по соображениям государственной безопасности… Положили нам и приличное для советников жалованье: по 15 рублей в сутки и по 100 рублей единовременно. А также освободили от воинской повинности и дали иммунитет от арестов и от предания суду» [2524] Суханов Н. Н. Записки о революции. Т. 3. Кн. 6. М., 1992. С. 235. .

«Звездную палату» Предпарламента составили знакомые все лица, только второго ряда. Владимир Набоков, который в тот момент возглавлял кадетов («Милюков и Винавер были в отъезде, я фактически стоял во главе Центрального комитета»), рассказывал: «Когда заключена была работа по намечанию будущих членов Совета республики, я и Аджемов сговорился с Гоцем, Даном и Скобелевым и условились встретиться (на квартире Аджемова), чтобы выяснить дальнейший план действий и установить тактический план… Я живо вспоминаю то чувство безнадежности и раздражения, которое постепенно овладевало мною во время этих разговоров… Дан вилял, мямлил, вел какую-то талмудическую полемику… Мы разошлись с тяжелым чувством — с сознанием, что начинается опять старая канитель» [2525] Набоков В. Д. До и после Временного правительства: Избранные произведения. СПб., 2015. С. 338. . В председатели Совета намечен был Авксентьев.

Временный Совет Российской республики, он же Предпарламент, открыл заседания 7 октября в Мариинском дворце, прежней резиденции Государственного Совета и Временного правительства. Глубокие мягкие кресла в известном по знаменитой картине Репина зале, чтобы увеличить число мест для делегатов, заменили на скромные стулья. Саму картину, как и царские символы, завесили холстом. «Ложи напротив президиума было решено предоставить печати, боковые ложи — публике, нижние боковые ложи — членам Временного правительства, дипломатическому корпусу и канцелярии Временного совета. Последняя была составлена из чинов канцелярии Государственной думы».

В дождь и слякоть в зал собиралось то, что осталось от цвета российской нации. Из знаменитых россиян, имена которых были у всех на устах, отсутствовали пожелавший уйти в тень после роспуска Думы Родзянко, ставший членом Украинской Рады Шульгин, больной Плеханов, уехавшие отдохнуть в Грузию Церетели и Чхеидзе, в Кисловодск — Гучков. Не было поначалу Милюкова, отдыхавшего после корниловских событий в Крыму, и Чернова, поехавшего знакомиться с жизнью страны. Не было и скрывавшегося Ленина. То есть Предпарламент открылся без формальных лидеров всех без исключения основных политических партий, что само по себе было симптоматичным.

Точно воспроизвести партийный состав Предпарламента невозможно, тем более, что в нем было множество людей, не относивших себя ни к каким партиям. Поэтому цифры условны: эсеров — 135, меньшевиков — 92, кадетов — 75, большевиков — 58. Они перекочевали в Совет республики из Демократического совещания. Добавились 75 кадетов, а также представители олигархата — от Совета съездов промышленности и торговли, Советов съездов биржевой торговли и сельского хозяйства, Совета горнопромышленников Юга России, Комитета коммерческих банков, Московского торгово-промышленного комитета — Кутлер, Путилов, Каменка, Бурышкин и другие. В группу общественных деятелей входили генерал Алексеев, Бердяев, Струве, бывшие лидеры октябристов Никанор Васильевич Савич и Шидловский. Военно-промышленный комитет представлял не подъехавший Гучков, земельных собственников, помимо прочих, князь Кропоткин. Казачьей группой руководил председатель Совета Союза казачьих войск Атаман Дутов, здесь же был Савинков.

В кулуарах наиболее заметной фигурой стал генерал Алексеев, а самой обсуждаемой темой — ожидавшееся поведение большевиков. Рассаживались по фракциям. «На правой половине зала расположились представители Московского совещания общественных деятелей, Союза земельных собственников, торгово-промышленная фракция, казаки, фракция народной свободы. В центре — земская группа, народные социалисты, трудовики и социалисты-революционеры. На левой — меньшевики, интернационалисты и большевики…» [2526] Руднева С. Е. Предпарламент. С. 109, 103, 124.

Крайняя левая треть зала оставалась почти пустой, так как фракция большевиков отсутствовала. «Общее настроение было далеко от обычной торжественности первых заседаний. Сюда пришли люди, привыкшие встречаться друг с другом, пришли случайно и на короткое время, как будто по дороге… Словом, тут было не место и не время для фраз и пышных речей: настроение складывалось скорее будничное и деловое, и даже шумные заседатели Смольного здесь, среди тихой обстановки верхней палаты, лицом к лицу с «цензовыми элементами», как будто несколько оробели и притихли. Другая среда, другие нравы — и даже другие костюмы» [2527] Милюков П. Н. История второй русской революции. С. 537. . Публицист Марк Александрович Алданов писал: «Одуревшие от странных событий дворцовые лакеи, кажется, с досадой сменили расшитые золотом ливреи и белые чулки на обыкновенные серые тужурки. Члены Предпарламента не называли друг друга ни по имени-отчеству, ни «ваше превосходительство», как их предшественники по этому дворцу Государственного совета; но и классического обращения «товарищи и граждане» тоже старались избегать» [2528] Алданов М. Картины Октябрьской революции. Исторические портреты. СПб., 1999. С. 25. .