Николай Бурденко - Военный госпиталь. Записки первого нейрохирурга

В. perlringens — 40,0;

oedema malignum — 30,0;

oedematicus — 20,0;

hystoliticus — 10,0.

Противотетаническая сыворотка профилактически вводилась в количестве 20 антитоксических единиц, т. е. 5 см 3(Беринг). В настоящее время по международной номенклатуре предохранительная профилактическая доза — 2500 единиц, лечебная доза — 12 500.

Лечебные дозы для газовой гангрены были те же, что и профилактические. Для столбняка они, по предложению некоторых авторов, были очень значительны (метод наводнения немецких авторов) — от 500 до 1700 см 3. Если смотреть на это с точки зрения снабжения, то встает вопрос о количестве заготовок, о сроках годности хранимых сывороток. Если принять во внимание, что у лабораторных лошадей можно брать только определенное и сравнительно небольшое количество крови, то возникает вопрос о большом количестве необходимых лабораторных лошадей при широких показаниях к применению предохранительных сывороток. В то же время установлено, что при употреблении больших количеств сыворотки осложнения наблюдаются чаще, чем при введении меньших количеств. Эти два обстоятельства и заставили французских бактериологов выработать для предохранительных мероприятий сыворотки очень высокого титра. Современная постановка вопроса об анатоксинах столбняка существенным образом влияет на применение предохранительных и лечебных сывороток.

Надо помнить о необходимости усиления иммунитета у раненого, которому была произведена прививка анатоксина.

Введение в практику предохранительных антигангренозных сывороток высокого титра позволит увеличить и масштаб их применения. Выработать детальные показания к применению предохранительных сывороток соответственно характеру ранения, месту и времени применения, сочетания с оперативным вмешательством, с наркозом (введение сывороток во время наркоза) является неотложной задачей сегодняшнего дня.

В этом основанном на моем личном опыте кратком очерке военно-полевой хирургии в первую империалистическую войну я постарался выявить все недостатки ее в бывшей царской армии. Уроки истории, независимо от их отрицательного или положительного содержания, всегда поучительны и всегда вызывают потребность сделать из них соответствующие выводы.

Органические пороки организации хирургической помощи в прошлую войну обусловливались всем бюрократическим режимом царской России. Совещательный орган при Военно-санитарном управлении часто занимался массой мелких административно-хозяйственных вопросов, а известные ученые и представители врачебной общественности не привлекались к широкой творческой работе.

На огромное многомиллионное государство имелось всего 24 тысячи врачей, хирургов же было приблизительно около двух, может быть, двух с половиной тысяч. А между тем они должны были во время империалистической войны обслуживать 16 миллионов мобилизованных.

Но и эти ничтожные силы, вследствие нераспорядительности и формального выполнения мобилизационного плана, распределялись крайне нерационально: хирурги и даже консультанты-хирурги, профессора, назначались на административные должности, вследствие чего фронт и тыл были лишены компетентной хирургической помощи.

Широкая хирургическая общественность не обращала должного внимания на вопросы обороноспособности страны.

Из отчетов хирургических съездов видно, что вопросы травматизма на них почти не затрагивались. В декабре 1904 г., в самый разгар Русско-японской войны, состоялся съезд хирургов, и из 46 докладов было только 2 доклада по военно-полевой хирургии; на съезде 1906 г., когда можно было ожидать отчетов хирургов о проделанной ими во время этой войны работе, докладов не было ни одного на военную тему. Правда, после Русско-японской войны появился ряд очень ценных работ в виде отдельных работ и диссертаций (Герцен, Хольбек, Вреден, Гусев, Дьяконов, Побеннет), но все это были лишь единичные труды. На съезде 1913 г., состоявшемся за 8 месяцев до империалистической войны, было заслушано только 3 доклада, имевших отношение к вопросам стоматологии.

И как военно-санитарное ведомство могло заострить внимание врачей, если оно только через 10 лет издало отчет о Русско-японской войне?! Отчет получился сухой, формальный, без глубокого научного анализа, без теоретических обобщении громадного практического опыта как в отношении постановки военно-санитарного дела, так и в отношении проблем военно-полевой хирургии. Такая обстановка не создавала направленности у хирургов в отношении подготовки по вопросам оборонного характера.

С оборудованием дело обстояло не лучше, чем с комплектованием кадров. Вопросы о стерилизационной аппаратуре, об инструментарии, об аппаратах для иммобилизации и пр. не были разработаны. Все это давало себя чувствовать уже с первых месяцев войны.

Появившиеся общественные организации должны были как-то помочь Военно-санитарному ведомству. Но и это не было надлежащим образом увязано. Военно-санитарное ведомство рассматривало эти организации, как укор своей организационной и административной неспособности.

А между тем врачебный состав общественных организаций обладал и большими теоретическими общехирургическими познаниями, и немалыми практическими навыками, особенно земские участковые хирурги.

Мы должны помнить, что от одной войны к другой накопляется опыт военно-полевой хирургии: отказываются от отживших хирургических приемов и вводят новые. Так, первая империалистическая война установила значение первичной эксцизии и первичного шва, химической дезинфекции ран, обосновала принцип цитофилаксии, выяснилось значение биологических факторов в борьбе с инфекцией (предохранительные лечебные сыворотки).

Военно-полевая хирургия должна также тщательно изучить все то, что может оказаться полезным во время войны: все выработанные и испытанные методы травматологии, ортопедии, стоматологии и нейрохирургии, широко разработанные в Советском Союзе.

Наконец, нужно обратить серьезное внимание на изучение поражений БОВ и выработать определенные правила поведения хирургов при обработке ран, осложненных химическими веществами.

Важнее всего установки по актуальным вопросам хирургии: трактовка полостных ранений, сроки и способы вмешательства, широкая организация автохирургических отрядов; проведение послеоперационного периода, применение всевозможных видов транспорта, начиная от двуколки и кончая аэропланом.

В этом отношении мы должны изучить материал начавшейся Второй мировой войны, основательно ознакомиться с работами и опытом хирургов испанской республиканской армии, китайской республиканской армии; учесть значение авиации с точки зрения расстановки лечебных учреждений и характера ранений, причиняемых авиационными средствами поражения как механическими, так и термическими.