Сергей Исаев - У истоков американской истории. V. Квакерство, Уильям Пенн и основание колонии Пенсильвания. 1681-1701

Один эпизод лондонской биографии Пенна заслуживает особого внимания. Это его попытка познакомиться с русским царём Петром I.

Попытка не удалась: Уильям Пенн и царь Пётр так и не встретились 493. Но косвенный контакт всё-таки был, и сохранилось одно письмо Уильяма Пенна, адресованное царю Петру.

Каков был «английский» и особенно околоцерковный опыт Петра в момент этого контакта?

Пётр прибыл в Англию из Голландии инкогнито 11.01.1698: утром этого дня его яхта бросила якорь напротив доков Св. Екатерины, ниже лондонского Тауэра 494. По его просьбе король Вильгельм 12 января приставил к нему вице-адмирала Дэвида Митчелла (ум. 1710). Перегрин Кармартен, сын графа Данби, маркиза Кармартена, первого министра Вильгельма III в 1689–1695 гг., получил от короля поручение: построить для царя яхту в подарок. Поручение он выполнил, а богатое приключениями военно-морское прошлое Перегрина и его знания по части кораблестроения и мореходства способствовали сближению Петра с семейством Кармартенов. 14 января король Вильгельм посетил царя Петра в отведённом ему в Лондоне, на берегу Темзы, жилище. Если верить Т. Б. Маколею, «Вильгельм благоразумно сообразовался с капризами своего высокого гостя и пробрался на его квартиру так тихо, что никто из соседей не узнал его величества в сухощавом джентльмене, вышедшем из небогатой кареты у царского подъезда». Пётр занимал, по своему обыкновению, маленькую комнату, где, кроме него, жили ещё несколько человек свиты.

20 января Пётр впервые посетил соседний городок Дептфорд. Теперь это часть Лондона, тогда же Дептфорд находился за городской чертой столицы, ниже по Темзе, на правом её берегу. Корабельные верфи и доки интересовали Петра более всего, а именно это и составляло городской пейзаж Дептфорда.

9 февраля после полудня Пётр поселился в Дептфорде. Там для него на улице, которая теперь называется «Czar Street», английским правительством был нанят дом. У дома было собственное название – «Says-Court». Принадлежал он Джону Эвелину (Evelyn), специалисту по вопросам садоводства и лесоводства. У Эвелина этот дом арендовал адмирал Джон Бенбоу (Benbow, John, 1653–1702) – как считается, тот самый, в честь которого называлась таверна в «Острове Сокровищ» Р. Л. Стивенсона; сам Бенбоу неохотно перебрался в гостиницу. Царь ужинал в 7 часов вечера и сразу ложился спать (рядом с библиотекой хозяина), а вставал в 4 часа утра, что было крайне неудобно состоявшим при нём англичанам. Дом был большой, отлично меблированный, его окружал обширный сад. Он располагался совсем рядом с доками на Темзе, и для Петра была пробита специальная дверь ради кратчайшего прохода к докам. Там царь наблюдал постройку кораблей, рассматривал чертежи, говорил с рабочими. По-видимому, на верфях в Дептфорде, в отличие от Саардама, Пётр собственноручно уже не работал, зато приглашал судостроителей в дом и изготовлял вместе с ними модели кораблей; во всяком случае, слуга Эвелина жаловался, что, когда Пётр там квартировал, в доме всегда было полно «грязного народу», который вёл себя весьма разнузданно, а Пётр, регулярно и сам употреблявший водку, и не думал его сдерживать.

15 февраля Петра в Дептфорде посетили с получасовым визитом англиканские епископы; беседа была «о греческой вере». В числе визитёров был Гилберт Бёрнет (Burnet, Gilbert, 1643–1715), епископ Солсберийский, весьма влиятельный при Вильгельме III 495. Бёрнет славился искренней верой и рвением: в своей епархии он не только рукополагал, но и проповедовал, сам был катехизатором, проводил конфирмации, добираясь до самых отдалённых приходов по плохим и опасным дорогам; жертвовал на нужды наиболее бедных приходов собственные средства. С этого времени Бёрнет нередко бывал спутником и собеседником царя. В письме другу Бёрнет делился впечатлениями о царе: «Он обладает такой степенью знания, какой я не ожидал видеть в нём. Он тщательно изучил Св. Писание. Из всего, что я говорил ему, он всего внимательнее слушал мои объяснения об авторитете христианских императоров в делах религии и о верховной власти наших королей. Я убедил его, что вопрос об исхождении Св. Духа есть тонкость, которая не должна была бы вносить раскола в церковь. Он допускает, что иконам не следует молиться, и стоит лишь за сохранение образа Христа, но этот образ должен служить лишь как воспоминание, а не как предмет поклонения. Я старался указать ему великие цели христианства в деле усовершенствования сердца человеческого и человеческой жизни, и он уверил меня, что намерен применить эти принципы к самому себе. Он начинает так сильно привязываться ко мне, что я едва могу от него оторваться… Царь или погибнет, или станет великим человеком» 496. Интерес Петра к истории взаимоотношений между церковной и светской властями, вероятно, связан с замыслами той реформы, которая привела к упразднению патриаршества и учреждению Святейшего Синода.

В момент поселения царя в Дептфорде Темза ещё не освободилась ото льда, но как только освободилась, царь стал совершать прогулки на парусной яхте или на гребном судне по Темзе, приказывая грести своим приближённым 497. Он посещал кабачок, который чуть ли не до наших дней носил название «Czars of Moscow Tavern» 498.

27 февраля Пётр посетил архиепископа Кентерберийского Томаса Тенисона (Tenison, 1636–1715) в Ламбетском дворце. Бёрнету, который тоже был там, показалось, что царь Пётр наблюдал причащение и рукоположение со всем возможным благоговением. А увидев его библиотеку, царь признался, что никак не думал, чтобы на свете было столько печатных книг 499.

9 марта Пётр побывал в Гринвичской астрономической обсерватории. День был пасмурный, и к наблюдениям царь присоединиться не мог, но заодно осмотрел госпиталь для матросов, строившийся тогда королём Вильгельмом на берегу Темзы по проекту К. Рена в память умершей в 1694 г. Марии. По преданию, здание произвело на Петра такое впечатление, что он советовал королю переселиться туда, а лондонский дворец отдать под госпиталь 500.

20–27 марта Пётр по приглашению короля наблюдал морские манёвры в Портсмуте 501. В субботу 2 апреля Пётр посетил парламент, но в зале заседаний присутствовать отказался: забрался на крышу и наблюдал за его работой через слуховое окно. Это было заседание Палаты лордов в присутствии короля: Вильгельм в тот день явился в палату, чтобы обеспечить утверждение билля о поземельном налоге и нескольких других. Палата общин была приглашена в тот же зал, но выслушивала короля, стоя у решётки.

А в воскресенье 3 апреля Пётр побывал на молитвенном собрании квакеров на Грейсчёрч-стрит. В «Юрнале» сказано: «были в квакерском костеле» 502. Очевидно, «католические» ассоциации у русских, в связи с квакерами, возникали постоянно.

8–9 апреля Пётр посетил Оксфордский университет, а 13 апреля – Монетный двор (отделение Тауэра). Царь интересовался техническими подробностями реформы 1695 г., когда по инициативе Локка, Исаака Ньютона и Монтегю была осуществлена перечеканка машинным способом всей монеты: 19 станков произвели идеально круглую серебряную монету, и было таким образом покончено с практикой обрезывания монеты, которая до этого имела неровные края и могла по весу несколько отклоняться от стандарта. Исаак Ньютон был в это время директором Монетного двора и в принципе должен был присутствовать, но документы ничего об этом не говорят 503.