Сергей Исаев - У истоков американской истории. V. Квакерство, Уильям Пенн и основание колонии Пенсильвания. 1681-1701

Отдельно от этих семи другая группа жалобщиков – Финеас Пембертон и другие – составила, а возможно, и отослала Пенну свой документ, по-видимому, ещё за день до скандала: 8 апреля 1689 г. Но и они выразились лишь немногим более внятно. «Нынешний губернатор Джон Блэкуэлл, подчинённый тебе, по-прежнему правит здесь, к нашему величайшему разочарованию, ибо его правление грубо, недобро и произвольно (harsh, unkind & arbitrary)» 572.

Интересно сравнить обе ябеды с тем, что Блэкуэлл писал Пен-ну – практически по всем тем же поводам – 01.05.1689. Заместитель губернатора сообщает, что по прибытии в Филадельфию прежде всего пожелал ознакомиться с финансовой отчётностью – и обнаружил, что она невероятно запутана, так что не всегда возможно понять, некомпетентность тут виновата или желание что-нибудь украсть. Авторы этих художеств упорно не признавались, что это они так напортачили (если верить письму Блэкуэлла, то отнекивались они, даже пуская в ход латынь: «Ego non sum Ego» – что соответствует русскому «я не я и лошадь не моя»). Изгнание Карпентера он объяснил тем, что тот, занятый личным бизнесом, систематически пропускал заседания Совета. «Томаса Ллойда не было в этом городе примерно 10 дней; одни говорили, что он уехал в Нью-Йорк, но при этом не соизволил сообщить мне, как он распорядился Вашей большой печатью, хотя и я предупреждал его, и Совет решил, что он должен оставить печать в Совете, если будет уезжать» 573. В этом письме Блэкуэлл вновь просил Пенна либо оказать ему более действенную поддержку, либо сместить 574.

Каждым своим возмущённым жестом квакеры против собственного желания убеждали Пенна, что он был глубоко прав, когда поручил пуританину со стороны управлять ими… А Блэкуэлл в оставшиеся месяцы года занимался текущими делами, но на всякие попытки наладить отношения с квакерскими законодателями после 9 апреля махнул рукой. 24.06.1689, суммируя свой опыт общения с Ассамблеей, Блэкуэлл жаловался, что невозможно «управлять народом, у которого у самого нет принципов правления и который не хочет, чтобы ему их сообщали… Кроме того, сэр, климат слишком жарок для моего сложения и возраста. Орудия комаров хуже орудий вооружённых людей; но люди, которые без оружия, ещё хуже, чем это всё» 575. Таковы в глазах пуританина были реалии квакерского общества.

Конечно, на самом деле, чтобы была дисциплина, вовсе не обязательно, чтобы подданные знали принципы правления. Многие авторитарные режимы эффективно управляют, нисколько не заботясь о политическом просвещении подданных. Однако в Новой Англии Блэкуэлл привык к демократии, стабильность которой базировалась на твёрдой церковной дисциплине. Церковь там учила, что государство есть институт, абсолютно необходимый для преодоления наиболее опасных проявлений и последствий первородного греха…

В пятницу 10 мая 1689 г. Ассамблея собралась и избрала Артура Кука (ранее советника) своим спикером. Члены Ассамблеи узнали, что Совет так и не подготовил для неё ни одного билля. Тогда Ассамблея принялась рассматривать петиции и принимать жалобы. Первая из жалоб (grievance) состояла в том, что Джон Уайт (White), бывший спикер, находился в Ньюкасле в тюрьме. Ассамблея сформировала комитет для приёма жалоб и сведения тематически близких воедино. Наконец, во вторник 14.05.1689 в Совете собрались 12 человек – кворум. Теперь обе палаты Генеральной Ассамблеи могли работать одновременно.

Блэкуэлл обратился к совместной сессии, информируя Ассамблею обо всём, что произошло с момента его прибытия в колонию. То, что в колонии его действия неожиданно вызвали сопротивление оппозиции, он назвал своим великим несчастьем. В свою защиту он привёл четыре аргумента: 1) Он, Блэкуэлл, не хотел быть губернатором, но уступил просьбам своего давнего друга Уильяма Пенна; 2) он глубоко уважает как Пенна – собственника, так и колонистов; 3) он, Блэкуэлл, пытался выполнить инструкции – не более и не менее; 4) он, Блэкуэлл, надеется на прибытие Пенна, который, несомненно, рассудит, кто в конфликте прав, кто виноват. Блэкуэлл туманно намекнул на кризис власти в Англии как на причину задержки Пенна.

Блэкуэлл довольно странным образом объяснил, почему Совет не подготовил биллей. Поскольку Ассамблея до сих пор вводила все законы на год, неизбежно настанет время, когда все они утратят силу. Поэтому куда лучше управлять колонией на основании тех более старых законов, которые Пенн привёз из Англии.

Он призвал законодателей руководствоваться разумом, а не страстями и предрассудками. Заявил, что является таким же приверженцем свободы совести, каковы квакеры, ибо видит в этом принципе проявление замечательного библейского принципа: «Делай другим то, что ты хочешь, чтобы делали тебе». Наконец, Блэкуэлл высказал надежду, что скоро из Англии придут вести, разрешающие колониям принимать свои законы и пользоваться такими широкими привилегиями, каких до сих пор и не знали.

Утром в пятницу 17 мая Джон Уайт неожиданно появился в палате. Обнаружилось, что он бежал из тюрьмы! Ассамблея приказала было ему вернуться в тюрьму, однако несколько часов спустя позволила занять своё место. Вечером он был в доме Бенджамина Чемберса и уже ложился спать, когда дверь дома вышибли и шериф Джон Клей-пул арестовал его на основании предписания за подписью Гриффита Джонса и Роберта Тёрнера, мировых судей.

Свидетелями ареста были, по крайней мере, два члена Ассамблеи – Сэмюэл Льюис и Дэниэл Браун. На следующее же утро – в субботу 18 мая – Ассамблея заявила губернатору и Совету протест. В тексте протеста было напоминание о том, сколь долго отстаивали англичане право неприкосновенности законодателей по дороге в собрание, в ходе его работы и по дороге обратно. Поэтому в таком (втором) скандальном аресте Уайта они усматривали покушение на права и свободы фрименов вообще. Выслушав протест, Ассамблея мирно разошлась.

На заседании Ассамблеи 20 мая присутствовало лишь 20 чел. Собравшиеся приняли резолюцию, осуждающую отсутствующих: они не вправе претендовать на компенсацию за свои труды, да и фрименам в дальнейшем не следует выбирать таких злостных прогульщиков своими представителями. Было принято ещё несколько резолюций: в защиту Уайта, в одобрение напечатания Хартии Свобод (то есть в поддержку Гроудона). Более Ассамблея в 1689 г. не собиралась.

20 мая Блэкуэлл, в ожидании новостей из Ассамблеи, крепко задумался: принимать ли вообще резолюции от Ассамблеи столь малого состава? И в это время Ярдли вручил ему бумаги. Тут же вошли Экли, Ричардсон, Ллойд и другие. Началось заседание Совета. Но обсуждение сразу же приняло конфликтный характер. Блэкуэлл прервал заседание Совета до следующей недели. Когда заместитель губернатора вышел из комнаты, несколько человек вышли вместе с ним, но большинство осталось в комнате. Вскоре в комнате обсуждение приняло характер скандала столь громкого, что прохожие стали останавливаться, чтобы послушать. Тогда Блэкуэлл вернулся к двери, приказал Ллойду «прекратить так громко орать», заявил, что он, Блэкуэлл, «не обязан это терпеть», и на сей раз смог настоять на прекращении заседания 576.