Оксана Киянская - Декабристы

Судьба Майбороды, возможно, сложилась бы иначе, если бы жизнь не свела его с Иваном Павловичем Шиповым.

Имя Ивана Шипова (в 1825 году полковника Преображенского полка), как и его старшего брата Сергея (в 1825 году генерал-майора, командира гвардейской бригады и Семеновского полка), хорошо известно историкам-декабристоведам. Оба брата были близкими друзьями Павла Пестеля. Именно Пестель принял их в 1816 году в Союз спасения. Прекрасно знали Шиповы и других декабристских лидеров: учредителей первого тайного общества братьев Муравьевых-Апостолов, Никиту Муравьева, князя Трубецкого. Шиповы состояли и в Союзе благоденствия, являлись членами его Коренного совета. Более того, Иван Шипов присутствовал на петербургских совещаниях Коренного совета в начале 1820 года, предоставив для проведения одного из них свою квартиру. Как большинство участников совещаний, он голосовал за введение в России республиканского правления и активно обсуждал возможность цареубийства {1060} . В начале 1821 года Иван Шипов вместе с Михаилом Луниным принял в тайное общество Александра Поджио, впоследствии одного из самых решительных заговорщиков. Судя по показаниям Поджио, Шипов объявил ему о намерении убить императора Александра. На следствии Поджио не мог вспомнить точно, было ли это объявление сделано от имени всего общества или проект цареубийства являлся личной инициативой Шипова {1061} .

Есть сведения, что Иван Шипов, в отличие от старшего брата, в начале 1820-х годов отошедшего от заговора, был членом Северного общества и находился в курсе дел Южного. И только после 1823 года, когда была подавлена революция в Испании и наступило почти всеобщее разочарование в революционном способе переустройства общества, он перестал активно участвовать в деятельности заговорщиков {1062} .

Вполне естественно, что, готовя в декабре 1825 года военное восстание в Петербурге, диктатор князь С. П. Трубецкой очень надеялся на помощь обоих братьев Шиповых. Я. А. Гордин пишет: «В обширном следственном деле Трубецкого имя Шипова (Сергея. — О. К.) упомянуто лишь дважды — оба раза в связи с ранними декабристскими организациями. А между тем переговоры с командиром Семеновского полка и гвардейской бригады, куда кроме семеновцев входили лейб-гренадеры и Гвардейский экипаж, были одной из главных забот князя Сергея Петровича в конце ноября — начале декабря. Шипов не только носил генеральские эполеты и уже потому был для гвардейского солдата лицом авторитетным, но и обладал большим влиянием на свой полк. А участие в выступлении “коренного” Семеновского полка могло стать решающим фактором. Сергей Шипов, один из основателей тайных обществ, друг Пестеля, казался подходящей кандидатурой на первую роль в возможном выступлении. Его участие было тем более желательно, что полковником другого “коренного” (Преображенского. — О. К.) полка был его брат Иван Шипов, можно сказать, воспитанник Пестеля, Трубецкого и Никиты Муравьева» {1063} . Но ни Сергей, ни Иван Шиповы свои части в помощь мятежникам не вывели {1064} . По мнению Гордина, инстинкт самосохранения перевесил у братьев все идеологические симпатии {1065} . Однако возможно и другое объяснение: зная о личной вражде Пестеля и Трубецкого, они принципиально не хотели помогать диктатору, действовавшему через голову их друга.

Справедливости ради следует отметить, что и особой активности в деле подавления мятежа братья Шиповы не проявили. Так, из трех полков бригады Сергея Шипова два — Лейб-гренадерский и Гвардейский морской экипаж — восстали почти в полном составе. При этом экипаж выходил на площадь на глазах своего бригадного генерала, и он практически ничего не сделал для удержания матросов в казармах {1066} .

Когда Аркадий Майборода, конкретизируя свой донос на Пестеля, представил начальству список известных ему деятелей тайных организаций, то под пятым номером он указал своего полкового командира, а под седьмым — генерал-майора Сергея Шипова с пометой «якобы отклонился». Упоминается в показаниях доносчика и Иван Шипов, но уже в качестве действующего участника заговора {1067} . И только что арестованному Пестелю следователями одним из первых был задан вопрос о его взаимоотношениях с Сергеем Шиповым.

Придерживавшийся в начале следствия тактики запирательства, Пестель отвечал пространно и расплывчато: «С генерал-майором же Шиповым я очень знаком. Сие знакомство произошло оттого, что отставной генерал-майор Леонтьев был прежде женат на родной моей тетке, а теперь женат на родной сестре г[енерал]-м[айора] Шипова. Когда мы бывали вместе, то всегда очень много разговаривали о службе, ибо большие оба до нее охотники. После выезда моего из Петербурга не получал я однако же писем от него и сам только раз к нему писал чрез майора Реброва, прося об обучении унтер-офицера, из Вятского полка в Петербург посланного» {1068} . Вскоре следствию стало известно об истинной роли братьев Шиповых в заговоре. Иван Шипов был привлечен к дознанию, сохранилось его следственное дело {1069} . Сергей Шипов к следствию не привлекался, но комиссия собирала сведения о нем.

В конце концов император Николай I оставил без внимания многочисленные свидетельства о причастности Шиповых к заговору. Конечно же, при этом была учтена их позиция в дни, предшествующие восстанию на Сенатской площади. Правда, за возможность нормально жить и продолжать службу братья заплатили очень высокую цену.

Генерал-майор Сергей Шипов прошел жестокую проверку на лояльность, став в прямом смысле слова палачом своих друзей. Вместе с многими другими гвардейскими начальниками он участвовал в церемонии исполнения приговора над государственными преступниками — командовал гвардейским конвоем {1070} . Князь Трубецкой вспоминал: «После барабанного боя нам прочли вновь сентенцию и профос начал ломать над моею головою шпагу (мне прежде велено было встать на колени). Во весь опор прискакал генерал и кричал: “Что делаете?” С меня забыли сорвать мундир. Подскакавший был Шипов. Я обратился к нему, и мой вид произвел на него действие медузиной головы. Он замолчал и стремглав ускакал» {1071} . Сергею Шипову пришлось конвоировать на эшафот своего друга Павла Пестеля и близкого приятеля Сергея Муравьева-Апостола.

После казни заговорщиков генерал-майор продолжил яркую военную карьеру. В 1830-х годах он исполнял должность начальника штаба Гвардейского корпуса, в 1832 году был назначен генерал-кригскомиссаром. Последовательно получил чины генерал-лейтенанта (1833) и генерала от инфантерии (1841), должности варшавского военного губернатора (1838), казанского военного губернатора (1841) и сенатора (1846) {1072} .

Полковник Иван Шипов в 1826 году был назначен командиром штрафного гвардейского Сводного полка, сформированного из гвардейских солдат, московцев и лейб-гренадеров, участвовавших в восстании на Сенатской площади. Несколько офицеров тоже были причастны к заговору. Вскоре по сформировании полк был брошен в самое пекло Кавказской и Персидской войн, чтобы, как сказано в приказе по Гвардейскому корпусу, «иметь случай изгладить и самое пятно минутного своего заблуждения и запечатлеть верность свою законной власти при первом военном действии» {1073} . Ивану Шипову и его сослуживцам предстояло кровью искупить свое участие в заговоре. Лишь в декабре 1828 года, после возвращения с победой, полк расформировали, а Шипова-младшего простили: он стал генерал-майором и командиром Лейб-гренадерского полка нового состава.