Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

Эта ссора на пиру, как сообщают хронисты, еще больше укрепила вражду между дядей и племянником [1271]. Вновь поползли слухи о каких-то тайных подарках Ричарда французскому королю, о том, что он намерен вернуть все завоеванное Эдуардом III, включая Кале. Надо сказать, что эти слухи были далеко не беспочвенными. Сохранилось адресованное Ричарду II письмо, написанное в 1395 г. Филиппом де Мезьером, бывшем некогда канцлером короля Кипра Пьера де Лузиньяна и советником Карла V, а в то время наставником и доверенным лицом Карла VI. В этом письме, отправленном незадолго до свадьбы Ричарда и Изабеллы, де Мезьер подробно останавливается на проблеме справедливости войны между христианскими народами. Он разъяснял молодому английскому королю, что причины, кажущиеся справедливыми с точки зрения человеческой мудрости, не обязательно должны являться таковыми для Бога. Поскольку людям не дано судить о Божественном провидении, они должны руководствоваться размерами бедствий, которые влечет за собой война. По мнению де Мезьера, государь без ущерба для своей чести и своего права может отдать своему сопернику две трети спорных земель [1272]. Одержимый идеей организации нового крестового похода, де Мезьер предложил королям и рыцарям Англии и Франции оставить греховную вражду, примириться и ради искупления совершенного ими и их отцами зла совместно выступить против неверных [1273].

Надо сказать, что сама по себе женитьба короля на семилетней Изабелле Французской также не приводила англичан, привыкших видеть во французах врагов, в восторг. Адам из Уска пишет о том, что народ удивляла женитьба короля на ребенке, которого он предпочел «прекрасной дочери и наследнице короля Арагона, бывшей в подходящем для замужества возрасте» [1274]. Но Ричард, казалось, не замечал всего этого: продолжая укреплять внешнеполитические связи, он «выдал замуж за свой счет нескольких соотечественниц» молодой королевы, видимо, дам из ее свиты, за английских придворных [1275]. Анонимный автор даже упоминает о том, что, опасаясь мятежа, Ричард «обратился за помощью к французам, чтобы они прибыли с поднятыми копьями в центр его королевства» [1276].

В том же 1397 г. к Ричарду приехали послы из Германии, которые, якобы «зная легкомыслие и честолюбие короля», обещали сделать короля Англии императором Священной Римской империи. Открытый сторонник новой Ланкастерской династии Томас Уолсингем дополнил образ Ричарда II новыми, нетипичными для английского короля характеристиками. В отличие от Эдуарда III, отвергшего аналогичное предложение, Ричард не только согласился на него, но и попытался подкупить выборщиков. Отправленные с этой целью в Германию английские послы, из числа особо приближенных к королю, вернувшись, сообщили, что князья отказались голосовать за Ричарда, поскольку тот не может навести порядок в собственном королевстве. «Неизвестно, измыслили ли они это для того, чтобы спровоцировать королевский гнев против герцога Глостерского, графа Эрандела и графа Уорика, или же они выдали это за истинный ответ; но одно известно доподлинно, что с этого времени он [король. — Е. К .] начал тиранить, сомневаться в народе, занимать большие суммы денег, так что ни один прелат, ни одна крепость, ни один заметно богатый город в Англии не мог себя защитить, и было необходимо из своих денег давать королю в долг» [1277].

Об ужесточении вымогательств со стороны короля после распространения слухов о его избрании императором упоминает и Джон Капгрейв [1278]. Дабы у читателей не оставалось сомнений в принудительном характере королевских займов, хронисты рассказывают о механизме вымогательства: специальные поверенные имели при себе письма с королевской печатью, в которых была проставлена искомая сумма [1279]. Долги эти кредиторам не возвращались, и в народе их называли «Le Plesaunce», поскольку они собирались по желанию короля и для его удовольствия [1280]. О поборах с населения сообщает и анонимный автор продолжения «Дара истории», отмечая, что даже простые рыцари были вынуждены «одалживать» королю по 40 фунтов, «которые тот не собирался отдавать» [1281].

На этом список злодеяний Ричарда II не заканчивался. Вместо того чтобы защищать закон и порядок, король «незаконно внес изменения в парламентские свитки», для того чтобы получить для себя и своих друзей большие суммы денег, выделенные якобы для реформы королевства. Он жаловал фаворитам титулы и конфискованные у оппозиционеров земли [1282]. Как отметил Томас Уолсингем, поскольку король задумал через парламентский суд приговорить к смерти знатнейших и богатейших людей королевства, «присвоив их имущество и лишив их потомков наследства», все богатые люди опасались за свою жизнь [1283]. В незаконных поборах и игнорировании парламента Ричарда также обвинял анонимный поэт, написавший на английском поэму «О низложении Ричарда II» незадолго до коронации Генриха Ланкастерского [1284].

Хронист из Вестминстера открыто обвинял короля во взяточничестве и несправедливом судопроизводстве. Склонный, как и вражеские короли, к проявлению жестокости и несправедливости по отношению к собственным подданным, Ричард безжалостно расправлялся со всеми оппозиционерами. В юности он не пощадил восставших под предводительством Уота Тайлера крестьян, а возмужав, сурово наказал недовольных лондонцев. В 1392 г. горожане Лондона решились на вооруженное выступление после того, как в ответ на их отказ предоставить королю большой заем Ричард лишил столицу всех старых вольностей и привилегий, а также назначил нового мэра, который был «суров на этом посту». Монах из Вестминстера довольно саркастически описывает, как после многочисленных просьб со стороны многих знатных лордов, а также королевы, «которая много раз… бросалась к ногам короля», Ричард, «обладающий мягким и добрым характером», «движимый жалостью», согласился простить лондонцев в обмен на 40 тысяч фунтов [1285].

Стоит также привести несколько примеров несправедливо жесткого отношения Ричарда к вернейшим подданным (некоторые из них были ближайшими родственниками короля), которые в первую очередь заботились о благе королевства. Прекрасно осознавая могущество герцога Ланкастерского, его популярность среди придворных и в народе, Ричард II решил организовать заговор, целью которого, как отмечают все хронисты, было убийство Джона Гонта. Неприязнь к герцогу, по мнению историографов, была вызвана обидой Ричарда на справедливые обвинения со стороны дяди после отказа переправиться на континент в 1385 г. Однако герцог, у которого действительно было много сторонников, узнал о предстоящем убийстве. Явившись к королю, он все открыто рассказал ему, после чего при посредничестве матери Ричарда, вдовствующей принцессы Уэльской, состоялось их примирение [1286].