Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

Младший современник Хардинга, знаменитый антикварий и историограф Джон Роуз, изучив различные версии мифа, пришел к выводу о том, что главная ошибка средневековых хронистов заключалась в том, что они перепутали Сирию с Ассирией. Сам Роуз, пересказавший легенду о Данаидах по тексту Овидия, также счел ее исправленный вариант вполне правдоподобным [1364]. Напротив, издавший свою «Историю народа» в 1529 г. Джон Растелл категорически отказывается верить в историю об Альбине и ее сестрах (изложенную им в соответствии с хроникой «Брут»). По его мнению, совершенно невозможно, чтобы у какого-либо царя нашлось тридцать три дочери, которых он захотел бы выдать замуж в один день, чтобы отыскалось тридцать три царя, готовых жениться на них в один день, чтобы все принцессы оказались настолько жестокими, что решились на убийство, чтобы они смогли заплыть так далеко от дома (не встретив по пути никаких других земель), и, наконец, чтобы дьявол обладал силой, позволившей ему зачать гигантов (если бы это было так, тогда, как считает Растелл, подобные случаи встречались бы и в его дни). После столь аргументированной критики историк делает вполне логичное умозаключение о том, что название «Альбион» может происходить только от белых скал [1365].

Во второй половине XVI в. Рафаил Холиншед выдвинул новую версию происхождения гигантов и названия острова. Историк утверждал, что впервые остров был заселен примерно через 200 лет после Всемирного потопа, когда туда из Кельтики ( Celtica ) прибыл Сатурн, один из сыновей Иафета. Этот Сатурн, имя которого означает «прародитель», и стал первым правителем острова, названного в его честь Самотией ( Samothea ) [1366]. Полтора столетия спустя потомок другого сына Ноя — Хама, могущественный царь Нептун (правивший островами Средиземного моря и имевший огромный флот, «за что был почитаем как бог морей»), помог своему сыну гиганту Альбиону покорить кельтское население Самотии. Холиншед замечает, что Альбиона и его спутников называли гигантами не потому, что они были огромного роста (хотя ростом они значительно превосходили всех живущих в то время людей), а по месту их рождения: ибо этим словом называют коренное население какой-либо местности [1367]. Альбион стал девятым царем острова. Дальнейшее изложение истории представляет собой еще более причудливую смесь из разных мифов. Через семь лет правления Альбион и его брат Бергион были убиты Геркулесом, мстившим сынам Нептуна за смерть своего отца Осириса. Власть над островом снова досталась правителю Кельтики тирану Лукусу.

Таким образом, Рафаил Холиншед не только попытался объединить библейскую историю с древними мифами, хорошо известными читателям эпохи Возрождения, но и предложил новую версию происхождения названия «Альбион», которая казалась ему самой вероятной. Историк, разумеется, упоминает и теорию о белых скалах [1368], но лишь для того, чтобы не подвергать сомнению авторитет древних. Традиционное же для английских средневековых авторов возведение этимологии острова к имени старшей дочери сирийского царя кажется этому ренессансному историографу совершенно необоснованным. Ссылаясь на Джона Хардинга, Джона Роуза, Дэвида Пенкера и других историков и поэтов XV в., Холиншед заявляет, что благодаря им ученые мужи могут больше не беспокоиться об исправлении ошибок древних хронистов, перепутавших Даная с Диоклетианом [1369]. Однако в отличие от предшественников Холиншед утверждает, что, даже если корабль с Данаидами действительно прибыл к берегам будущей Британии, ни одна из принцесс не могла дать острову свое имя, поскольку ни одну из них не звали Альбиной (дотошный гуманист перечисляет имена всех пятидесяти, начиная со старшей, Иды) [1370]. Впрочем, дальнейшее изложение событий Холиншедом полностью соответствует английской историографической традиции.

Авторитет Холиншеда способствовал быстрому росту популярности его версии заселения острова. В 1592 г. она была изложена Джоном Стау в «Анналах Англии» [1371]. А вот Эдмунд Спенсер, вставивший историю английского народа в знаменитую поэму «Королева фей» (1596 г.), в X песне II книги повторил традиционный рассказ о заселении острова гигантами, рожденными пятьюдесятью дочерьми царя Диоклетиана, а в XI песне IV книги — версию Холиншеда о гиганте Альбионе, сыне Нептуна [1372].

Важное место в английской истории занимает сюжет о покорении Британии Римом. После рассказов о многочисленных победах, одержанных бриттами над разными противниками, включая римлян, хронисты были вынуждены переходить к повествованию о превращении Британии в римскую провинцию. Все тот же Гальфрид Монмутский попытался «облагородить» поражение бриттов. В уста Юлия Цезаря — первого римского полководца, решившего покорить этот остров, — он вложил слова об общем происхождении двух народов, что автоматически подразумевало иной статус бриттов в составе империи. «У нас, римлян, клянусь Геркулесом, и у бриттов течет в жилах та же самая кровь, ибо свое начало мы ведем от общего корня… Поэтому нужно прежде всего… предложить им изъявить, подобно другим народам, покорность сенату и готовность вносить нам надлежащие подати, дабы мы не оказались в необходимости проливать кровь наших сородичей, что было бы кощунственным оскорблением, наносимым нами Приаму, общему нашему пращуру» [1373]. После того как бритты ответили отказом, Цезарь трижды пытался покорить их силой. Каждый раз его войска терпели сокрушительное поражение от бриттов под предводительством Кассибеллана.

Если для Тильды римское завоевание однозначно трактуется как кара небесная, посланная Богом, дабы наказать бриттов за прегрешения, то авторы следующих эпох были куда менее суровы в своих приговорах. Даже Беда Достопочтенный, четко ассоциирующий себя с народом англов (то есть с новой волной завоевателей) и осуждающий бриттов за грехи, тем не менее указал на то, что Цезарю удалось разбить Кассибеллана лишь потому, что вождь Андрогей, а затем и другие вожди бриттов сдали римлянам заложников и удерживаемые ими крепости [1374]. Версия Беды о предательстве Андрогея стала доминантной в историографии. В свою очередь, Гальфрид Монмутский тщательно разработал этот сюжет, дополнив его многими увлекательными и драматическими подробностями. Этот хронист не только выдумал вполне правдоподобное объяснение вражды Кассибеллана с Андрогеем, но и приписал последнему тайный сговор с врагом [1375]. Любопытно замечание Холиншеда, который, как и большинство историков периода Реформации, уделяет особо пристальное внимание борьбе бриттов с римлянами, о том, что Цезарю удалось покорить не всех бриттов, а только население южного побережья острова [1376]. Произошло же это в 3913 г. от Сотворения мира, в 698 г. от основания Рима, в 53 г. до Рождества Христова и через 1060 лет после высадки Брута на острове [1377]. Пассажи Холиншеда свидетельствуют не только о более скрупулезной работе с источниками, но и об особом внимании автора к римским сюжетам.