Томас Вебер - Становление Гитлера. Сотворение нациста

Охота за предполагаемыми членами Красной Армии подпитывалась не только лишь паранойей, страхом и хаосом, но также и тем фактом, что твердолобые красногвардейцы продолжали свою борьбу, применяя тактику партизан, даже после занятия Мюнхена. Фридрих Луэрс, который жил на Штигльмайрплац, к северу от центрального вокзала Мюнхена, в районе с сильной поддержкой Советской республики, четыре дня спустя после первого прибытия «белых» войск всё ещё наблюдал, как «красные» активисты сражаются и ведут снайперский огонь по «белым» захватчикам. Действительно, время от времени посты проправительственных войск убивали в ночное время под прикрытием темноты. Эскалация насилия в первые дни мая в конечном счёте следовала логике асимметричной городской войны, в которой неравное распределение потерь среди атакующих и обороняющихся не обязательно отражает то, у какой стороны был более агрессивный склад ума.

И всё же Гитлер смог не попасться в круговорот насилия, направленный против настоящих и воображаемых сторонников Мюнхенской Советской республики. По словам его друга Эрнста Шмидта, он снова был отпущен из-под ареста посредством вмешательства офицера, который неожиданно встретился с ним после его ареста и который знал его с фронта.

Как показали действия Гитлера в марте и апреле, по крайней мере на это время он ещё не овладел наиболее важным искусством из всех в политике: способностью заглядывать за пределы известного и формировать мнение, основанное на неполной информации. Другими словами, он ещё не научился, как наилучшим образом обращаться с неопределённостью окружающих вариантов выбора и как выбирать путь действий, которые произведут максимальную степень преимущества. Тем не менее, он добился успеха в преобразовании себя из человека, в котором никто ещё никогда не видел каких-либо лидерских качеств, в того, кто держал власть над другими. Примечательным образом авторитет был дарован ему не сверху, но демократически снизу. Хотя в процессе он приблизился к краю пропасти, как он продемонстрировал в хаотические дни в начале мая, он уже отточил искусство возвращения с задних позиций и превращения поражения в победу. Тут мы можем видеть первые признаки манеры поведения Гитлера в публичной жизни, в которой он почти всегда станет более успешен в режиме ответных, а не упреждающих действий.

Во всяком случае, политическая ситуация в Мюнхене в течение мая становилась всё более неустойчивой. В то время, как кровавые события вследствие падения Советской республики ожесточили обе стороны в конфликте, умеренный центр политики испарился. Умеренные социал-демократы были крупными неудачниками в мюнхенской Советской республике, даже несмотря на то, что, говоря объективно, они сделали больше для защиты нового послевоенного демократического порядка, нежели чем любая другая группа. Однако в глазах умеренных и консерваторов социал-демократическая партия (СДПГ) оказалась неспособной держать в узде радикальных революционеров и защищать новый порядок, тогда как многим на левом фланге представлялось, что СДПГ предала свои корни.

Как отметил в письме другу 20 мая поэт-романист Райнер Мария Рильке, просто не было видно света в конце туннеля. Из-за наследия, оставленного Советской республикой и её падением, «наш уютный и безопасный Мюнхен похоже отныне останется источником общественных волнений. Советский режим разорвался на миллион маленьких щепок, которые невозможно будет удалить повсюду. […] Горечь, спрятанная во множестве потайных мест, ужасно выросла и рано или поздно взорвётся снова».

Опасаясь, что взрыв горечи и сжатие политического центра в Мюнхене может привести к возрождению радикальных левых, новые правители города решили, что военные части, базировавшиеся в Мюнхене в дни Советской республики, следует распустить как можно скорее. Озабоченные тем, что солдаты, служившие в тех частях, всё ещё могут быть заражены радикальными левыми идеями, военные власти объявили 7 мая, что все оставшиеся солдаты гарнизона в Мюнхене, которые обитали в городе до вступления в него вооружённых сил, подлежат немедленной демобилизации. В течение недель большинство солдат старой баварской армии были освобождены от службы.

Поскольку распускаемые части, имевшие опыт Советской республики, могли быть недостаточно эффективными для предотвращения возрождения левого радикализма, военные власти также желали удалить из воинских частей при их роспуске как можно больше «заноз», оставленных Советской республикой. Их цель — идентифицировать и наказать солдат, которые наиболее рьяно поддерживали Советскую республику — предоставила Гитлеру благоприятную возможность. Играя на страхе среди новых правителей Мюнхена относительно повторения мюнхенской Советской республики, он добровольно вызвался стать информатором для новых хозяев города. Став перебежчиком, он смог против всех шансов не только уклониться от демобилизации и тем самым избежать неопределённого будущего, но также выйти усиленным из ситуации, которая в ином случае могла привести к депортации в его родную Австрию, тюремному заключению или даже смерти.

Новая жизнь Гитлера в качестве информатора началась 9 мая, когда он вошёл в помещение прежнего полкового солдатского совета и начал служить в комиссии по расследованию и демобилизации Второго пехотного полка. Он был младшим членом комиссии из трёх человек, состоявшей из офицера, обер-лейтенанта Марклина, офицера запаса, фельдфебеля Клебера, и его самого. В последующие дни и недели комиссия должна была заниматься перед демобилизацией кандидата установлением того, искал ли тот возможность активной службы в Красной Армии.

Гитлер мог быть предложен к службе в комиссии командиром Второго пехотного полка Карлом Бухнером, который короткое время возглавлял полк после разгрома мюнхенской Советской республики. Они возможно познакомились во время войны, когда Бухнер возглавлял Семнадцатый Баварский Резервный пехотный полк. Так как эта часть была родственной его собственному полку, Гитлер в качестве посыльного своего полкового штаба регулярно отправлялся в штаб полка Бухнера. Если в самом деле верно, что после его ареста 1 мая Гитлер был освобождён посредством вмешательства офицера, знавшего его с войны, то не будет большой натяжкой воображения указать на Бухнера, как скорее всего, бывшего тем офицером.

Для службы в комиссии Гитлер был забран из его батальона, который был в процессе роспуска, и 19 мая 1919 года переведён в часть, непосредственно приданную штабу Второго пехотного полка. Таким образом, побуждаемый большей частью приспособленчеством, Гитлер умудрился ухватиться за ещё один спасительный канат внутри преобразуемой армии.