Томас Вебер - Становление Гитлера. Сотворение нациста

Так как в Мюнхене деньги было трудно достать, вскоре после приобретения Völkischer Beobachter Экарт и Гитлер снова отправились в Берлин. Будучи в столице Германии перед войной, Экарт имел там гораздо лучшие связи, чем в Мюнхене. В Берлине, в отличие от баварской столицы, он мог открывать двери в дома некоторых из богатых и могущественных. В последующие месяцы и годы он и Гитлер станут возвращаться в Берлин довольно часто для продолжения добывания таких денег, какие они не были способны получить в Мюнхене. Эти двое, похоже, были особенно успешны в этих стараниях со старшими лицами одной из ведущих ультранационалистических организаций Германии, Пангерманской Лигой. Более того, в 1923 году они получат крупное пожертвование от Рихарда Франка, берлинского торговца кофе.

Во время одного из своих первых визитов в Берлин Экарт представил Гитлера Хелене и Эдвину Бехштайн, владельцам производства пианино под тем же именем. Эти симпатизировавшие пангерманизму люди станут двумя наиболее лояльными сторонниками Гитлера в последующие годы. Это через них он получил свой первый доступ в общество верхнего класса. Каждый раз, как он будет ездить в Берлин, он станет навещать Бехштайнов в их элегантной вилле восемнадцатого века в районе Берлин-Митте. С ними, и с Хеленой в особенности, он разговаривал не только о политике. За чаем они станут разговаривать о своей общей любви к Вагнеру и о жизни в общем. Со временем Хелена начнёт обращаться с Гитлером скорее как с сыном, нежели как с политическим посетителем. В 1924 году она на самом деле скажет полиции: «Я хотела бы, чтобы Гитлер был моим сыном». Даже хотя политика редко была в центре их разговоров, Бехштайны снова и снова станут открывать свои «сундуки», чтобы дать деньги партии и Гитлеру лично.

По возвращении в Мюнхен Экарт продолжал знакомить Гитлера с людьми, которые как он полагал, будут иметь интерес для него. Однако в отличие от Берлина, те, кому Экарт представлял Гитлера в Мюнхене, были преобладающим образом из городских консервативных кругов людей искусства. Например, Экарт свёл вместе Гитлера и фотографа Хайнриха Хоффманна, который сделал ту фотографию на похоронах Айснера, на которой мог быть изображён Гитлер. Нельзя установить, познакомил ли Экарт Хоффмана и Гитлера уже ранее или же только в 1923 году. Как бы там ни было, в 1923 году двое начнут очень сближаться, настолько, что это в ателье Хоффманна Гитлер впервые встретил Еву Браун, свою любовницу и будущую жену, которая работала у Хоффманна. Одной из многих вещей, что были общими для этих двоих, было то, что каждый хотел служить хозяевам по обеим сторонам политического водораздела. Многие фотографии, на которых Хоффманн снял Айснера и других революционных вождей, составили книгу по названием « Год баварской революции в иллюстрациях » ( Ein Jahr bayerische Revolution im Bilde ), изданную в 1919 году тиражом 120 000 экземпляров.

Поскольку к 1921 году Гитлер со своим обаянием не смог попасть в дома богатых и влиятельных людей в столице Баварии, его путь к успеху станет проходить в стороне от салонов высшего общества Мюнхена, вместо этого пролегая через наполненные дымом пивные залы и рестораны города. А с газетой Völkischer Beobachter, NSDAP теперь могла нести своё послание прямо в дома своих сторонников.

Одним из немедленных изменений, видимых в линии, взятой Völkischer Beobachter после того, как она стала официальной, выходящей дважды в неделю газетой NSDAP , был её подход к турецким делам. Прежде она не проявляла много интереса к Малой Азии. Во всяком случае, она сообщала в негативном ключе о состоянии дел в Анатолии, даже хотя (или потому, что) её предыдущий владелец, Рудольф фон Себоттендорф, был гражданином Оттоманской империи. С покупкой газеты NSDAP всё это изменилось мгновенно, и Турция стала такой же заметной темой, какой она уже была в газетах и журналах по всему политическому спектру Германии.

Турецкие дела весьма занимали умы немцев после Первой мировой войны. Хотя либеральное и левое общественное мнение горячо обсуждало судьбу армян в руках оттоманских властей во время войны, что в результате привело к 1,5 миллионам смертей, Турция имела важное значение для правых по другой причине: они восхищались и черпали вдохновение из отказа Турции принять карательные условия Севрского договора (мирного договора между державами-победительницами в Первой мировой войне и Оттоманской империей), поскольку они рассматривали его как имеющий тот же характер, что и Версальский договор. Они также восхищались неповиновением, проявляемым новым лидером Турции, Мустафой Кемалем Ататюрком, и его поднимающимся политическим движением против оккупации Турции союзниками, и пропагандировали, что немцам следует брать вдохновение у Ататюрка, как наилучшим образом реагировать на державы-победительницы Первой мировой войны.

Теперь, когда NSDAP владела Völkischer Beobachter , газета начала прославлять «героизм» Турции и представлять страну как ролевую модель противостояния державам-победительницам в Первой мировой войне и как устанавливающую государство, у которого немцы многому могут научиться. Например, 6 февраля 1921 года газета заявляла: «Сегодня турки являются наиболее молодой нацией. У немецкой нации однажды не будет иного выбора, кроме как обратиться к турецким методам с таким же успехом».

Турция интересовала ранних национал-социалистов не только из-за действий Кемаля после войны, но также потому, что поразительное число людей, вращавшихся в орбите партии — включая прежнего отеческого наставника Гитлера, Карла Майра, и Рудольфа фон Себоттендорфа — недавно подвергались прямому турецкому воздействию. Самым старшим из первых национал-социалистов с непосредственным опытом в Малой Азии был Макс Эрвин фон Шойбнер-Рихтер, который служил вице-консулом Германии в Эрзеруме в восточной Анатолии во время войны. Служа в Эрзеруме, он был свидетелем этнической чистки армян с геноцидными последствиями. Он был настолько шокирован тем, чему был свидетелем, что посылал срочные телеграммы в посольство Германии в Константинополе в надежде повернуть вспять анти-армянскую политику.

Через пять лет после свидетельствования ужасного положения армян Шойбнер-Рихтер был представлен Гитлеру. Вскоре после их первой встречи в конце 1920 года они стали близки. В конечном счете, Шойбнер-Рихтер станет, возможно, наиболее важным советником Гитлера по политике в иностранных делах. Даже хотя он появился на сцене примерно в то же время, когда партия приобрела Völkischer Beobachter и начала представлять Турцию как источник вдохновения для Германии, собственный отрицательный опыт Шойбнер-Рихтера в Эрзеруме делает его маловероятным источником восхищения, проявляемого ранними национал-социалистами по отношению к Турции. Вместо этого он был гораздо более важен в консультациях Гитлера по русским делам, когда взгляд того обратился на Восток в 1920 и 1921 годах.