Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

Всё, что по графикам можно сказать — что в зоне Гренландии некоторое потепление имело место около тысячи лет назад, а в зоне северо-востока Канады — около двух тысяч лет назад и еще лет двести позже. Еще можно довольно уверенно сказать, что этого нельзя было сделать со стороны Китая, через Берингов пролив; так что в пролив Кейн попали носители какой-то иной культуры.

Пролив Кейн Бэсин. на западном берегу которого, на севере канадской провинции Нунавут, найдены самые древние следы поселения американской Арктики. Даже при нынешнем потеплении подплыть к нему можно только на ледоколе

Однако Китай действительно мог начать освоение Севера очень давно. Об этом гласят как находка древних монет на Камчатке [261], так и сведения о раннем достижении китайцами Чукотского моря — см. [Мензис, 2004, с. 435], а также приведенную выше средневековую карту Китая.

Данное соображение вместе с достоверными фактами — поселок у Kane Basin, карта 1508 года, найденная Норденшельдом, и несколько других [262]— говорят, что главное о доколумбовых плаваниях в Арктике нам неизвестно. Надеюсь, что это историкам еще предстоит узнать.

Приложение интересно только любителям анализировать тексты

Историк средневековой географии Леонид Пекин в своей подробной статье [Пекин, 2004] почти не исследует то мнение, что под именем Груланды в письме Мюнцера упомянута Новая Земля. При личной встрече Леонид Сергеевич сказал мне, что тут нечего анализировать, ибо эту позицию никто до сих пор не брался всерьез обосновать. Пришлось пробовать мне.

Пекин привел интересующее нас место письма Мюнцера в обоих дошедших до нас вариантах. Вот Мюнхенский экземпляр:

la te louuam рог grande principe os alemaos e italicos e os rutanos apolonios scithos, e os que moram debaixo da seca estrella do polo artico: con ho grande duque de moscauia. que nam ha muytos annos que debaixo da sequidade da dicta estrella foy nouamente sabida a grande llha de grulanda. que corre por costa.ccc. leguoas. na quail ha grandissima habitac,am de gente do dicto senhorio do dicto senhor duque.

А вот Эворский экземпляр:

la te louuam por grande principe os Alemaos e Italicos e os Rutanos. Apolonios scitos os que moram debayxo da Seca estrella do polio artico. Com ho grande duque de Moscauia: que nam ha muytos annos que debayxo da sequedade da dita estrella foy nouamente sabida a grande llha de Grulanda: que corre por costa trezentas leguoas: na qual a grandisima habitacam de gente do dito senhorio dodito senhor duque.

Перевод предложен Чекиным такой:

Уже прославляют тебя как великого правителя и немцы, и итальянцы, и рутены, аполонии, скифы, [и] те, кто пребывает под сухою звездой арктического полюса, вместе с великим герцогом Московии. Ведь немного лет тому назад под сухостью этой звезды стал вновь [или: впервые] известен большой остров Груланда, длина береговой линии которого 300 лиг. На нем находится огромное поселение людей из вышеупомянутого владения вышеупомянутого господина герцога.

Верно отметив, что взятый им в скобки союз «и» отсутствует в эворском варианте, Пекин обошел вниманием тот факт, что в этом варианте между словами Rutanos и Apolonios фраза обрывается. То есть, этот вариант как бы утверждал, что славят герцога только три первых народа, a Apolonios scitos лишь пребывают вместе с московским государем. Что хуже, Пекин вставил (следуя предыдущим историкам) запятую после слова Apolonios , обратив один народ в два.

Обе эти вольности привели к выводу, что Мюнцер поместил в перечислении народов пять разных народов, в том числе рутенов, аполониев и скифов. Принято в них видеть русских, полониев (поляков) и татар соответственно.

Однако поляки не могли славить Жуана в письме Максимилиана, поскольку именно они были главным неприятелем Максимилиана и никак в ряд с другими не становятся. Далее, если видеть в скифах татар или один из кочевых народов Восточной Европы (что и принято делать), то они были весьма далеки от западных забот, и потому лесть Максимилиана выглядит неумно.

Нам остается искать смысл в «сухой звезде».

Странная Seca estrella (Сухая звезда — испан.) и странное упоминание скифов, исчезнувших еще в Античности, побуждают вспомнить ту пору, когда скифы были реальным народом, а звезда и созвездие обозначались общим греческим словом астрон. «Сухое созвездие» находим еще у Гомера:

Арктос, сынами земными еще колесницей зовомый;

Там он всегда обращается, вечно блюдет Ориона

И единый чуждается мыться в волнах Океана (Илиада, XVIII, 487).

В эпоху Гомера небо еще не было поделено на созвездия, созвездий было выявлено мало, и единственным созвездием, известным как незаходящее, была (Большая) Медведица, имевшая также названия «Воз» и «Колесница». Приведенный перевод Н. И. Гнедича неточен: в подлиннике перед словом Арктос стоит артикль женского рода, то есть Гомер упомянул Медведицу.

Тем самым, Мюнцер дал адресату письма ключ к чтению, всем образованным людям тех времен понятный: из всех северных народов (живущих там, где бывает в зените полярное созвездие [263]), Жуану следует обратить свой взор на тот, который назван греческим термином аполлоновы скифы. Сам термин тоже не мог вызвать трудностей ни у кого, кто знал античную географию: аполлоновы скифы — это гипербореи (о них см. 4–11), народ, живущий на крайнем Севере, избранный народ Аполлона, который проводит среди них лето.

Итак, Жуану предлагалось включить в круг своих интересов Северный океан, ибо там есть для него большая выгода, связанная с обитающим там народом, который (в том порукой Максимилиан) дружествен португальскому королю — столь же, сколь и все народы, близкие римскому императору. Что за выгода, объясняет всё письмо Мюнцера — это морской путь в Китай.

Тут-то и ясно, почему в качестве автора избран известный картограф: только от его лица предложение Максимилиана о союзе и могло выглядеть серьезным. Римский император нуждался в союзе с португальским королем (это подробно описано у С. В. Обручева) и, хотя не мог предложить ему никаких земель и сокровищ, зато предлагал искать северный путь в Китай, и тут оказывались кстати русские: они и с Максимилианом дружны, и на севере властвуют.

Итак, суть письма Мюнцера, полагаю, лежит не в европейской дипломатии, а в желании искать тот путь, который вскоре получил имя СВ-прохода.

LIA надвигался с запада на восток, так что проплыть из Оби в Енисей и далее, до Пясины, в начале XVII века было еще можно, хотя из Печоры в Обь — нет.

Удивительный голландский историк России Исаак Масса, юный собиратель сведений и купец, позже — зрелый дипломат [264], подчас чувствовал Россию лучше русских. Так, он первым из историков (за 250 лет до Костомарова) отказался повторять версию Бориса Годунова — будто самозванцем Лжедмитрием был известный всей Москве Григорий Отрепьев. (О Лжедмитрии см. 4–11.)