Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

«Черный небольшой выветрившийся крест… Вертикальное дерево креста, види о, очень древнее, вероятно еще с отдаленных времен Вели ой Северной экспедиции, на что указывают с трудом разбираемые буквы, вырезанные на нем сверху вниз славянской вязью. Перекладина у креста много более позднего происхождения».

И, особенно важное:

«Вблизи могилы находятся еще два сгнивших сруба, сравненных с землею, но чьи это могилы, точно неизвестно» [Евгенов, 1929, с. 93–94].

Евгенов тоже не прочел надписи, поэтому вызывает сомнение сообщение, что она была прочитана в 1934 году (и гласила: «Прончищеву, умер от великих трудов и лишений. 1734 год» [Историч. памятники, с. 52]). Позже никто данного «креста Чекановского» не видел, но, видимо, именно он запечатлен на фото 1921 года — до реконструкции наземной части могилы [381]и после нее, вместе с новым крестом [Евгенов, 1929, с. 93, 102].

Могила Прончищевых пород вскрытием, 1999 г. Передний крест с кораблем установлен в 1986 году. Покосившийся крест — «крест Евгенова». Сзади — столб с пазами, видимо на месте «креста Чекановского». Сзади река Оленек

Единственное, что связывает нынешнюю могилу и могилу, виденную Чекановским, это высокий крест с дощечками, старейшая из которых принадлежит экспедиции Евгенова. Этот «крест Евгенова» тоже запечатлен на фото дважды — сразу по установке, вместе со старинным «крестом Чекановского» (оба креста расположены в ограде могилы) [Евгенов, с. 102], и в 1999 году, после полной реконструкции могилы (см.: [Истор. Памяти.], задн. обложка).

Стоящий ныне за оградой парной могилы столб с тремя пазами (для перекладин православного креста) явно недавний — лишен следов выветривания. К истории ВСЭ он имеет лишь то отношение, что, видимо, поставлен на месте истлевшего «креста Чекановского» (как видно из сравнения фото 1921 и 1999 гг.). На несовпадение границ старой и новой оград могил никто не обратил внимания, и потому поиск могилы Прончищевых был ущербным. Неясно и с гробами — при первоначальном описании могилы их нет, а затем, в отчете, они «появились».

Николай Иванович Евгенов. 1929 г.

Если же добавить, что женские туфли вовсе не стары [382]и что Чекановский видел две «гробницы», а Евгенов одну, то вполне вероятна следующая картина. Рядом расположены две двойных могилы, но первая была первоначально оформлена в виде двух «гробниц» (надгробий), а вторая — в виде одной. Естественно, если новую пару супругов, вероятно, тоже погибшую трагически, похоронили рядом с известной старинной (и в некоем смысле священной) парой. Евгенов тоже видел, кроме обустроенной им, еще и двойную могилу — возможно, там и покоятся Прончищевы.

Вещество костей из вскрытой парной могилы было подвергнуто инфракрасной спектрометрии, и заключение гласит:

«По всем своим характеристикам ИК-спектры напоминают нативную кость с давностью захоронения 5–7 лет. Это неудивительно, поскольку захоронение Прончищевых располагается в условиях вечной мерзлоты!» [Историч. памятники, с. 156].

Нет, это удивительно, и даже очень: если скелеты принадлежат Прончищевым, то они оттаивали до эксгумации 262 раза, на 1–2 месяца ежегодно, т. е. гнили как бы 50 и более лет в средних

широтах. Мягкие части, как и следует, сгнили в ничто, сгнил и мужской позвоночник, почему же исследованные кости остались, словно недавно захороненные? Ответа нет.

Вечной мерзлотой покрыта половина России, и если бы дело было в ней, то ведущие эксперты знали бы, что анализ ничего не даст, и не стали бы его проводить. Так что восклицательный знак, в отчете вроде бы неуместный, вероятно указывает на вынужденное умолчание.

Такое же умолчание видим с анализом травм. Например, в отчете: бинт «взят со стопы левой ноги в районе перелома», тогда как перелом находится в середине голени [Историч. памятники, 2002, с. 61, фото]. Если сломана еще и стопа при уцелевшей малой берцовой кости, то вариант двух переломов от одного удара исключен, а значит, тут почти несомненно избиение лежачего железным предметом. Напомню и про удар в грудь. Однако вряд ли этим убитым был Прончищев. По совокупности свидетельств вернее будет признать, что могила не та.

Всюду авторы экспертизы предложили читателю понимать суть дела самому, в расчёте на давний принцип «Умный поймет, а дурак не заметит».

Если же скажут, что не так уж важно, чьи кости лежат где-то третий век, то отвечу вопросом: поверите ли вы заключению того же эксперта касательно животрепещущих тем, таких, когда давление на всех участников процесса действительно серьезно?

После сказанного тускнеет (как доказательство) и крестик на женском скелете: экспертиза сочла его вроде бы мужским старообрядческим; не вернее ли, что он исконно принадлежал ссыльным старообрядцам? Вспомним, что в Заполярье «поселенцы или разбегались, или же вымирали от голода. Вынесли все лишения одни лишь старообрядцы и духоборы» [АР-1, с. 308].

Берёзов был в те времена местом ссылки опальных царских фаворитов… Там умер Александр Данилович Меншиков, сосланный со всей семьёй по указу императора Петра II. К высылке Меншикова приложил руку князь Алексей Григорьевич Долгорукий, который сам вскоре попал в опалу и […] умер в Берёзове в 1734 году. Но в Берёзовской ссылке как государственные преступники оставались его дети: сын князь Иван, дочь Екатерина и еще двое малолетних братьев. Несколько слов о незавидной судьбе княжны Екатерины. 19 ноября 1729 года по политическим соображениям семнадцатилетнюю Екатерину объявили невестой четырнадцатилетнего императора Петра II […] После кончины Петра II, последовавшей 18 января 1730 года от оспы, княжна Екатерина возвратилась в дом родителей и вместе с ними, по вступлении на престол императрицы Анны Ивановны, в апреле 1730 года была сослана в Берёзов. […]

Леонид Михайлович Свердлов. полярник и историк Арктики

Князь Иван стал заводить дружбу с офицерами местного гарнизона… Весьма дружеские отношения сложились у него и с Овцыным, который ежегодно бывал в Берёзове. В числе приятелей князя Ивана состоял и тобольский таможенный подъячий Тишин, которому приглянулась «разрушенная» государыня-невеста, княжна Екатерина. Как-то раз, напившись пьяным, он в грубой форме высказал ей свои желания. Оскорблённая княжна пожаловалась… Овцыну, который жестоко избил Тишина. В отмщение подъячий подал сибирскому губернатору донос, материалом для которого послужили неосторожные выражения князя Ивана […] Долгорукого в 1738 году отправили в Тобольск вместе с […] многими другими берёзовскими обывателями […] По прибытии в Тобольск он (Овцын — Ю. Ч.) был арестован и передан в руки Тайной канцелярии.