Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

(Опущено описание бесчинств Селиверстова и его, якобы, никчемности}

Да в нынешном во 163-м году, как пришли в ясашное зимовье те иноземцы ясашные люди, а аманат Чекчой з братьями и с родниками своими, и мы у них про тех чюванзей [418]спрашивали, для чего оне з государевым ясаком в ясашное зимовье не пришли. И Чекчой с братьями сказали, видели де мы родников их невеликих людей, две юрты, и оне де пошли сыскивать иных своих родников, а хотели оне быть з государевым ясаком вместе. А тот Чекчой в нынешном во 163-м году ноября в 16 день посылай был к родникам своим, чтоб оне государевым ясаком промышляли и пришли б в ясашное зимовье. А оставливал он, Чекчой, в свое место в аманаты жену свою да двух робяток, сынов своих [419]. А пришел он, Чекчой, в ясашное зимовье з братьями и с родниками своими марта в 19 день. И били челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии, а нам, Семейке и Микитке, с товарищы подали челобитную, что в нынешном де во 163-м году, осенью, приходили де из-за Камени от Пянжина реки многие немирные коряцкие люди, и наших де родников многих побили, да и нас де погромили ж, жен и детей наших поймали и оленей де отогнали, и всегда де нам от тех людей всякая обида и убойство и грабеж, а нам де те люди невмочь и чтоб их государь пожаловал, послал бы на тех людей своих государевых всяких служывых людей с ними ясашными людьми вместе и тех бы коряцких людей смирить. А мы де в нынешном во 163-м году для того государевым ясаком промыслить не могли и государевы казны за Камень на Анюй реку не повезли, что де на нас в нынешном году пало два погрома: один де от руских людей, от Юрья с товарищы, а другой де от коряцких людей. А повезем де мы государеву казну и ясак де государев заплатим против прошлого 162-го году вперед во 164-й год и с прибылью. Да прошлого ж 162-го году на корге ходили мы в поход на коряцких людей, что оне от той корги жывут недалеко, и на корху под нас тайно убойства для приходят, и зверя морсково моржа промышляют для корму. И мы, яз, Семейка, с товарищы, на них ходили и дошли их 14 юрт в крепком острошке, и, бог нам помог, тех людей розгромили всех, и жен их и детей иных поймали. А сами оне ушли, и жен и детей лутчие мужыки увели, потому что оне люди многие, юрты у них большие: в одной юрте жывет семей по 10-ти. А мы были люди не великие: всех нас было 12 человек. А на той драке тово ж Пашка ранили из лука, а он убил мужыка из пищали в висок.

А ре[ка А]нандырь не лесна, и соболей по ней мало, с вершины самой листвягу днишщей на 6 или на 7, а иного черново лесу нет никако[во], кроме березнику и осинника и от Маена (Майн, правый приток Анадыря}, кроме тальника, лесу никаково… (слово утрачено} мало, а о берегов лесу не широко, все тундра да камень. [А той рек]е Анандыре (подлинногоАнадыря} чертеж: с Анюя реки и за Камень на вершину Анандыри и которые реки впали большие и малые, и до моря, [и] до той корги, где вылягает зверь. А ходу с вершины Анандыри до ясашново зимовья с Камени грузными нартами недели две или больше [420].

А государевых всяких дел писать не на чем: бумаги писчей нет. И чтоб государь нас пожаловал своим государевым аманатом для рыбной ловли сетянову заводу: на мережы и на пущальницы (типы сетей}. А большей промысел здесь пущальницами, потому что река каменная, крутая, коли бывает осень, дождлива, и той осени езов у нас не жывет, что вода велика. А рыбы красной приходит много, и та рыба вниз Анандыри от моря [421]идет добра, а вверх приходит худа [422], потому что та рыба замирает вверху Анандыри реки, а назад, к морю не выплывает. А белой рыбы добываем мы мало, потому что сетей добрых у нас нет. Емлем мы новые сети ценою в долг рублев по 15-ти и больше. И государевых аманатов тою красною рыбою кормить мы не смеем, потому чтоб им с того нужново корму, оцынжав, не помереть и нам бы от государя за то в опале и в казне не быть, а пасем мы им и кормим потолику белою рыбою.

А людей у нас заводных пришло мало, платным и сетяным и всяким заводом должытца не у ково. А государева ясашново збору со 158-го году и всего, что и выше сего писано, на 158-й год взято государева ясаку под аманата Чекчоя 9 соболей. А во 159-м году того аманата Чекчоя братья и родники ево не приходили к ясашному зимовью, потому что де корму не добыли, и оне де розошлися вдаль по промыслом. А на 160-й год взято под того аманата государева ясаку 6 соболей да 5 пластин собольих. А на 161-й взято 7 соболей да 5 пластин. А на 162-й год взято государева ясаку 14 соболей да 12 пластин собольих. А на 163-й год взято 7 соболей. Да с анаулей взято на 160-й год 2 соболи. Да во 161-ом году с промышленых людей с их промыслов собрано десятинной соболиной казны 8 соболей с пупки, да с судных дел за пошлинные денги 2 соболя да пластина соболья да 13 пупков собольих, а во 163 году собрано десятинных 3 соболи да пупок, а за пошлинные денги с судных дел взято 5 соболей да 3 пупка собольи, а денежного сбору всего у нас 2 рубли 14 алтын 2 денги, да покойного Семена Моторы денежного сбору 2 рубли 29 алтын 2 денги, да 162 году за пошлинные денги взято соболь; а тому ясачному сбору, с кого что взято, каков зверь и которого году, и десятинному сбору, и с перекупных соболей, и по челобитным за пошлинные денги что взято соболми и денги, и тому всему книги у нас на Анандыре реке в ясачном зимовье. Да служывой человек Иван Пуляев убит на государеве службе, а изусную память ос[тавил] в ясашном зимовье своею рукою, что по смерте статки свои в государеву каз[ну от] писал. И мы те статки в государеву казну взяли, а что ево статков, и то в ево изусной памяте писано, а с той изусной памяти список с сею отпискою послал. А за ясырь ево, Иванов, взято на промышленом человеке Судорке Емельянове 30 соболей

(Опущен остальной перечень распроданного (за деньги, в обмен на соболей и кость, а также в долг) имущества Пуляева; каждая вещь много дешевле, чем ясырь}

А ево, Ивановы, кости рыбья зубу осталось 6 пуд, а числом 43 кости. А иной взя[ток] мелоче с его руки с-ызусной послана перепись. Да во 159-м году февраля в 1 день промышленые люди Платонка Иванов да Пашко Семенов, [при]шед в ясашное зимовье к Семену Моторе с товарищы, а извещали Семену на Михайла Стадухина, что де он, Михайло, хочет с своим вой[ском и]тти к ево, Семенову, зимовью и хочет де розграбить, а служывых людей побить и оне де, Платонко и Павел, того не хотя, и от него, Михайла, отошли. А те их речи записал промышленой человек Ивашко Федоров Казанец, а в их место к речам руку приложыл служывой Евсевейко Павлов. А та их записка не послана ж, а послан с той запиской список. А те Ивашко Казанец и Евсевейко Павлов пришли от него ж, Михайла, и челобитные подали к нам, что служыть государева служба им с нами. И в прошлом во 162-м году, как пошли мы к морю, и тот Евсевей с караулу от государевы казны и от аманатов сшел служыть государева службу к охочему служывому человеку к Юрью Силиверстову. А служывой же Васька Бугор пришел к нам от него ж, Михайла, и служыл государеву службу с нами ж, без челобитной, всякую рядовую: аманатов имал, и в ко[р]му, и в карауле [423]. А пришел он на Анандырь того же 159-го февраля в… (число не сохнанилось} день. А как ходили вверху Анюя реки, в поход ходили и взяли государева аманата Чекчоя. А на той драке