Ричард Эванс - Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

Кроме Шираха среди нацистского руководства были и другие деятели, настроенные, безусловно, антихристиански. Неприкрытый языческий уклон членов партии, поборником которого был Эрих Людендорф в середине 1920-х годов, не исчез, когда в 1925 году Людендорф основал Танненбергский союз, а двумя годами позднее был исключен из партии. Роберт Лей, лидер Трудового фронта, в своем презрении к христианству и отрицании божественности Христа пошел еще дальше, чем Розенберг, хотя и не стал вслед за ним создавать другую религию [606] Steigmann-Gall, The Holy Reich, 126-7; Albrecht (ed.), Der Notenwechsel, I. 134-7 . Еще более последователен в своем язычестве был Рихард Вальтер Дарре, чья идеология «крови и почвы» произвела такое сильное впечатление на Генриха Гиммлера. Дарре считал, что обращение в христианство, навязанное хилыми латинянами, ослабило средневековых тевтонцев [607] Steigmann-Gall, The Holy Reich, 101-4. . Гиммлер под влиянием Дарре отрекся от христианской веры. В планах Гиммлера относительно СС после 1933 года они должны были стать расовой элитой в черных рубашках и стать квазирелигиозным орденом, со структурой, частично скопированной с иезуитов. Идеи, призванные их сплотить, были позаимствованы из ритуалов, предположительно существовавших у германских язычников и верований Темных веков. Как в 1937 году значилось в плане СС: «Мы живем в эпоху последнего конфликта с христианством. Часть миссии СС — за следующие пятьдесят лет дать немецкому народу нехристианские идеологические основы, позволяющие им жить в согласии с собственной природой». Это должна была быть смесь из языческих религий викингов и тевтонцев, вагнеровских символов и чистой фантазии. СС разработали собственную причудливую брачную церемонию с рунами, чашей с огнем, музыкой Вагнера в качестве сопровождения и символами солнца. Гиммлер приказал семьям эсэсовцев не праздновать Рождество, а отмечать вместо этого летнее солнцестояние. 9 июня 1942 года Гиммлер заявил, что христианство — это «величайшая из эпидемий»; истинная мораль состоит не в том, чтобы возвышать дух отдельного человека, а в том, чтобы жертвовать собой на благо расы. Моральные ценности могут происходить только из осознания своего места в цепочке «ценной» наследственности и своего долга перед ней [608] Ackermann, Heinrich Himmler, 253-4; Bradley F. Smith and Agnes F. Peterson (eds.), Heinrich Himmler-Geheimreden 1933 — 1945 und andere Ansprachen (Frankfurt am Main, 1974), 160-61; Hans-Jochen Gamm, Der braune Kult: Das Dritte Reich und seine Ersatzreligion: Ein Beitrag zur politischen Bildung (Hamburg, 1962), 78-89, 156-90; Manfred Ach and Clemens Pen-trop (eds.), Hitlers «Religion»: Pseudoreligiose Elemente im nationalsozialistischen Sprachgebrauch (Munich, 1991 [1979]). .

Когда стало ясно, что изначальным планам нацистов создать единую для всего Третьего рейха государственную церковь по принципу «Немецких христиан» не суждено сбыться, нацистские лидеры призывали членов партии официально покидать церковь. Розенберг, как и следовало ожидать, ушел из Церкви еще в 1933 году; Гиммлер и Гейдрих покинули ее в 1936 году, а после этого все в большем количестве стали уходить и региональные руководители. Министерство внутренних дел распорядилось, чтобы все, кто отрекался от Церкви, могли называть себя деистами (gottglaübig), а партия издала декрет, по которому должностные лица не могли одновременно занимать какие-либо должности в католической или протестантской церквях. В 1936 году штурмовикам запретили носить форму на церковных службах, а в 1939 году этот запрет распространился и на всех членов партии. К 1939 году более 10 % населения Берлина, 7,5 % населения Гамбурга и от 5 до 6 % жителей некоторых других больших городов были зарегистрированы как деисты, а этот термин мог включать в себя самые разные верования, в т.ч. язычество. Подавляющее большинство из них, скорее всего, были членами партии; например, в СС количество деистов достигло более 25 %. Этот процесс ускорял еще и ряд мер, проводимых энергичным и очень антихристиански настроенным начальником штаба Рудольфа Гесса Мартином Борманом, который запрещал священникам и пасторам участвовать в деятельности партии, а начиная с мая 1939 года — вообще быть ее членами. Однако прежде чем население само стало бы участвовать в этом движении, предстояло пройти еще долгий путь. Один из агентов гестапо однажды слышал, как женщина на улице говорила: «Мы не позволим превратить нас в язычников» [609] Klein (ed.), Die Lageberichte, 1.195; (Übersicht der Staatspolizeistelle Kassel über die politische Lage im November 1934); Steigmann-Gall, The Holy Reich, 222. . Немецкое движение за веру, продвигающее новую расовую религию, основанную на смеси скандинавских и индийских церемоний, символов и текстов, никогда не имело более 40 000 приверженцев, а другие неоязыче-ские объединения были и того малочисленней [610] Там же, 87-91. . Тем не менее при всей непопулярности этого движения в конце 1930-х годов нацистская партия была готова разорвать все связи с христианством [611] Там же, 219-28. .

Розенберг, постоянно старавшийся прекратить публикации, где поддерживалась старая идея Имперской церкви, основанной на синтезе нацизма и христианства, и Геббельс, который, как всегда, относился к этому вопросу более спокойно, постоянно спорили по поводу того, куда этот процесс приведет, к значительно измененной форме «Немецкого христианства» или к абсолютному язычеству. Геббельс объединился с начальником личной канцелярии фюрера Филиппом Боулером, возглавлявшим Комиссию по защите национал-социалистической литературы. Геббельс поставил перед этой комиссией задачу проверять все публикации нацистской партии на идеологическую правильность. Ведомство Розенберга по контролю за общим духовным и мировоззренческим воспитанием постоянно пыталось присоединить к себе комиссию Боулера, которую считала идеологически слабой, но эти попытки не увенчались успехом, несмотря на то, что они одержали небольшую тактическую победу, убедив Гитлера выступить против некоторых отдельных публикаций [612] Там же, 230-40. . Другой, гораздо менее искусный игрок в этих запутанных играх, Ганс Керрл пытался продвинуть идею о примирении протестантизма и нацизма, но к 1935 году, когда он был назначен на должность, эта идея уже отжила свое, а упрямое нежелание Исповедальной церкви считаться с его планами заставило его выглядеть слабым и сделало уязвимым для более радикальных деятелей, таких как Гиммлер и Розенберг. Попытка его министерства аннулировать конкордат с католической церковью, также потерпела неудачу, так как Гитлер считал это дипломатически нежелательным. К 1939 году влияние Керрла все уменьшалось. Он оказался совершенно неспособен установить монополию на церковную политику, чего, по-видимому, все время пыталось добиться его министерство [613] Conway, The Nazi Persecution, 213-22; Heike Kreutzer, Das Reichskirchen ministerium im Gefüge der nationalsozialistischen Herrschaft (Düsseldorf, 2000), 100-130. .