Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

— Я подписываюсь под каждым словом Николая Степановича, — сказала Софья Михайловна.

В классе повисла тишина.

Нарушила её Даша.

— Друзья, простите мне минутную слабость. Забудьте те слова, которые я говорила. Да будет вечная дружба между нами до скончания нашего века, — взволнованно произнесла она.

Первого сентября около школы собралась вся станица Прихопёрская.

Мужчины и женщины были одеты, по возможности, празднично. Они привели в школу своих детей и внуков.

Подслеповатые старики и старухи подходили поближе к ученикам, смотрели, улыбались, крестились и отходили. Прозвенел звонок. Первыми вошли в школу — первоклассники. Две трети из них были переростками. Это и огорчало, и радовало Дашу. «Все переростки, — думала она, — должны учиться хорошо».

Занятия начались.

После уроков Даша собрала учителей и поинтересовалась:

— У кого какие есть замечания или пожелания?

— Мне нужна белая бумага и краски для плакатов, — сказал Николай Степанович.

— Пойдёмте ко мне домой, там найдём всё, что надо. Ещё кому-нибудь чего-нибудь надо?

Настроение у учителей было приподнятое. Ученики радовались хорошим отметкам, а родители радовались тому, что дети одетые и обутые ходят в школу, учатся, любят своих учителей, берут книги в библиотеке, читают.

В конце декабря в Прихопёрскую школу прибыли два инспектора ОкрОНО: русичка — Татьяна Ивановна и математичка — Мария Сергеевна.

Они приехали на проверочные работы во втором и четвёртом классах по русскому языку и по арифметике. Даша привела их обедать к Долговым.

Проверочные работы прошли двадцать четвёртого декабря.

Вечером за ужином Михаил Иванович спросил: — Мария Сергеевна, как отчитался наш четвёртый класс?

— Даже страшно говорить, из тридцати учащихся написали на «5» двадцать семь человек, на «4» — три ученика. Троек и двоек нет. Это явление ненормальное — так быть не может. В нашем округе не все школы приступили к занятиям первого сентября. Ваша соседка, Федосеевская школа, не работает. Кумылженская работает, но на пять учеников — один учебник. Одеты дети кое-как. А у вас дети одеты одинаково, имеют полный набор учебников на каждого ученика, а библиотека какая? Такой библиотеки в Урюпинской нет. Более четырёх тысяч томов, из них больше пятисот книг детские, а остальные — классика.

— А как справился с заданием наш второй класс?

— Писали диктант тридцать учеников. На «5» написало двадцать шесть, на «4» — четверо. Завтра проведём работы по русскому языку в четвёртом классе, по математике во втором. Если получим такой же результат, то это феномен.

На следующий день за ужином Михаил Иванович поинтересовался итогами испытаний.

— Диктант в четвёртом классе писали тридцать учеников. На «5» написало двадцать семь учеников, на «4» — три ученика, — ответила Мария Сергеевна.

На январском совещании в Кумылге, в 1922 году, в своём докладе «Об итогах работы системы народного образования Хопёрского округа» начальник отдела народного образования Фёдор Васильевич Ямпольский докладывал:

— Проверочные работы в декабре месяце показали в Прихопёрской школе результаты невероятные. По любому предмету во всех классах результаты одинаковые: из тридцати учащихся в классе на «5» написало двадцать шесть человек, на «4» — четверо, троек и двоек — нет. По всем классам, по всем предметам ни одной работы, выполненной на оценку «2». Я прошу Дарью Ивановну объяснить нам это чудо.

— Уважаемые коллеги, не ищите в итогах успеваемости учащихся нашей школы какого-либо подвоха, — начала свою речь Даша. — Всё правильно. Но вы хотите, чтобы я рассказала, как мы достигли таких успехов. Во-первых, «не было бы счастья, да несчастье помогло». Восемнадцатого января 1921 года я и Ольга Петровна Попова были назначены на должности учителей Прихопёрской школы с выходом на работу пятнадцатого августа 1921 года. Тут же к нам пошли родители с сообщениями, что дети в школу не пойдут, так как совершенно голые и босые сидят на печи, и взять одежду негде, кроме того, дети голодают и вряд ли доживут до сентября. Мы пошли по домам и увидели, что дети голые и взрослые голые. Тогда мы обратились к докладчику, Фёдору Васильевичу, с просьбой переназначить нас на работу с первого февраля, чтобы начать исправлять положение. Он нас переназначил, и мы приступили к работе.

Далее Даша подробно рассказала о том, как Михаил Долгов с помошниками спасал станицу от голода, как обеспечил раздетых и разутых одеждой и обувью, как помог со школой, книгами и инвентарем. Рассказала она и о принятой у них в школе методике обучения и об отношениях между учителями и учениками.

Рассказ был долгим, но слушали её, не прерывая.

Не успела Даша закончить своё выступление, как в зале поднялся мужчина и громко сказал:

— Можно вопрос?

— Пожалуйста, — ответила Даша.

— Вы, Дарья Ивановна, дозволите в вашей школе, в конце января, провести повторные проверки знаний ваших учащихся учителями других школ?

— Я уверена в знаниях наших учеников, а поэтому разрешу провести повторные проверки не только в январе, но и в любой месяц с сентября по май включительно, только при одном условии: когда вы проведёте у нас проверочные работы, на следующий день наши учителя поедут в вашу школу и проведут там свои контрольные работы.

Без этого не разрешу никому играть с нашей школой. Назовите школу и фамилии контролёров, чтобы нам знать, куда ехать, как одеваться, на сколько дней брать харчей.

Даша достала из кармана небольшой блокнот и карандаш:

— Товарищ контролёр, пожалуйста, назовитесь, — попросила Даша. Но «контролёр» молчал.

— Обеднел Дон настоящими казаками. Остались одни трусы, — Даша под аплодисменты пошла на своё место.

На луговой покос в ендовы выехали в середине июня. На покосе работали три травокоски и трое конных граблей. Травокоски таскали большие кони, кони Семёна и пара волов. На быках таскал травокоску Иван Семёнович, а быков гонял Иван, друг Сани. Саня и Тоня работали поварами.

Копнить и класть стога наняли четырёх станичных ребят. Михаил Иванович пригласил и они пошли с радостью.

В ендовы приехали в середине дня. Саня с интересом смотрела на камышовое «ущелье», по которому она ехала на арбе.

В арбе была и Тоня. Камыши прошлогодние и зелёные плотной стеной вперемешку стояли с обеих сторон дороги. Они были такие высокие, что, волнуемые ветром, смыкались наверху, закрывая солнце, и становилось совсем темно. Когда Саня и Тоня выехали на поляну и сошли с арбы, трава оказалась им по пояс. Защищённая от ветра стеной камыша, трава стояла спокойно. Но через сорок — пятьдесят метров от камыша по участку шли волны, как на лугу во время разлива Хопра.