Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

В обращении к секретарю Ленинградского горкома ВКП(б) Н. Д. Шумилову и к начальнику управления НКВД Белову директор музея С. Д. Павлова в октябре 1941 г. писала: «Мои требования, исходящие из необходимости сохранения музейных ценностей и помещений, расцениваются работниками НКВД как непонимание военной обстановки. Прошу Ваших указаний Управлению НКВД об устранении вышеуказанных самочинств в залах музея» [285] Там же. Д. 101. Л. 19–20. . Остается поражаться смелости Павловой, не побоявшейся вступить в столь резкий диалог со всемогущим ведомством и отстаивать права музея. Увы, НКВД никак не отреагировало на беспокойство руководства ГМР.

Но директор не оставила попыток защитить музейное пространство, исторические помещения Зимнего дворца: она направила докладную в Дзержинский райсовет о последствиях занятия сотрудниками НКВД помещений Зимнего дворца. Эта уникальная переписка заслуживает подробного цитирования:

« 24. II–42 .

В Административную комиссию Дзержинского райсовета депутатов трудящихся .

В сентябре м-це 1941 г. Государственный музей Революции на основании указаний Ленсовета предоставил экспозиционные помещения 1-го этажа Зимнего дворца Управлению НКВД, так-же фотолабораторию под столовую для сотрудников НКВД, при чем при въезде № отделов в Зимний дворец с административно-хозяйственным отделом НКВД было установлено соглашение, что НКВД обеспечивает соблюдение санитарного режима и сохранения занимаемого помещения. Были указаны места слива нечистот и свалки мусора. Было выделено – 3 уборных, которыми только пользовались сотрудники НКВД. Однако, несмотря на неоднократные требования, предъявленные вышеуказанной организации /Начальн. АХУ НКВД т. Белову, тел. Некр. 9-24-88, Зам. Начальн. Ракитскому, тел. Некр. 9-29-12, коменданту т. Осипову, тел. Некр. 9-39-33/ правила санитарного режима не соблюдаются

1. Большой двор Зимнего дворца, куда сваливали прямо с лестницы мусор и сливали нечистоты – не убирается .

2. Нечистоты из уборной в бомбоубежище выгреблены прямо на двор и дают уже зловонье .

3. Одна из уборных в здании Зимнего дворца /в вестибюле Иорданского подъезда/ заколочена, хотя она и полна нечистот

4. В ящиках с песком в коридоре сливы нечистот .

5. На паркетном полу, несмотря на целый ряд предупреждений продолжают колоть дрова /см. акт/ .

Столовая НКВД 13-го марта выехала, не убрав за собой нечистоты .

Дирекция и Партбюро Музея Революции просят административную комиссию Райсовета обязать Управление Н.К.В.Д. выполнять решения Горкома ВКП/б/ и Ленгорисполкома – “О неотложных мероприятиях по бытовому обслуживанию трудящихся города” и навести элементарную чистоту и порядок в занимаемых ими помещениях и очистить те сливы и нечистоты, которые произведены кухней и столовой НКВД .

Директор Музея:

Секретарь Партбюро:» [286] Там же. Д. 111. Л. 6–6об.

К обращению приложен акт.

«Акт г. Ленинград, 25 марта 1942 г .

Мы, нижеподписавшиеся, в лице Директора Музея Революции т. Павловой, С. Д., Зам. директора т. Спиридоновой, А. С. и Команданта от Управления НКВД т. Осипова, составили настоящий акт в том, что в помещении бывш. VI отдела Музея Революции, ныне занятого отделом НКВД производили колку дров на паркетном полу, в результате паркет в целом ряде мест настолько разрушен, что в полу образовались большие дыры .

Директор Музея Революции: /Павлова/

Зам. Директора Музея: /Спиридонова/

Комендант от Управления НКВД: /Осипов /.» [287] Там же. Л. 7.

В августе 1942 г. Павлова вновь потребовала от начальника отдела военной цензуры НКВД: «Заделать в стенах пробоины, которые были прорублены для дымоходов установленных печей-буржуек. Произвести побелку прокопченных стен. Убрать весь мусор в занимаемых помещениях. Промыть и протереть все паркетные полы… Вернуть снятые и увезенные телефонные аппараты, принадлежащие Музею Революции. Вернуть настенные часы, принадлежащие Музею» [288] НА ГМПИР. Л. 13. .

Павлова апеллирует и к помощи директора Эрмитажа.

« Депутату Ленинградского Совета

Академику И. А. Орбели .

По указанию Зам. Пред. Ленинградского Совета т. Мотылева Музей Революции в сентябре месяце 1941 г. предоставил помещения нижнего этажа дворца /бывш. I, II, III, IV, V, VI экспозиц. отделы/ для Н-ских отделов НКВД, при чем дирекция Музея поставило условие перед АХУ НКВД о соблюдении санитарного режима в местах общего пользования и в занимаемых помещениях. Однако элементарные правила чистоты и сохранения дворцового помещения не соблюдаются .

1. Распиловка и колка дров производится в помещениях дворца. От колки дров отдельные части / колку дров проводят и на паркетном полу .

2. Уборные находятся в таком состоянии, что при первом же потеплении по всему дворцу будет зловоние .

3. Два маленьких внутренних дворцовых дворика превращены в отхожие места .

4. В ящики с песком в коридорах, приготовленные для тушения пожара сливаются нечистоты .

5. Из кухни и столовой отбросы, нечистоты выливаются прямо около входа в большой двор дворца /несмотря на то, что было указано место для разных отбросов и мусора/ .

6. Сливы нечистот производятся у лестницы при входе во двор .

Дирекция Музея неоднократно указывало коменданту т. т. Колоколову, Гречухе, Никитину о недопустимых антисанитарных явлениях, просила АХУ НКВД /т. Ракитского о принятии мер по очистке и уборке, но до сих пор ничего не предпринято .

Просим Ваших указаний вышеназванной организации о проведении уборки нечистот и соблюдения санитарного режима во дворце .

Директор Музея Революции: /Павлова /.» [289] Там же. Л. 24–24об.

В архиве музея нет документов, рассказывающих о том, чем закончилась эта история. Вероятно, музейным сотрудникам пришлось самим устранять все повреждения.

С первых дней войны музей целенаправленно собирал материалы по истории Великой Отечественной войны и блокаде Ленинграда. В 1942 г. Домом Красной Армии им. С. М. Кирова была организована выставка «Великая Отечественная война советского народа против германского фашизма», где экспонировались не только советские пропагандистские материалы, но и трофейное оружие и документы. Директор ГМР договорилась о передаче Музею Революции экспонатов после ее закрытия [290] Павлова С. Д. Указ. соч. С. 74. .

Активная собирательская работа развернулась в 1943 г. – после прорыва блокады. В фондах музея сохранились типовые письма на бланках ГМР к Героям Советского Союза с просьбой о предоставлении в фонды личных вещей [291] ГМПИР. Ф. II. 44093, 44890, 51069. . Здесь в архиве хранится также переписка директора ГМР с различными организациями. Музей обращался за материалами к начальнику тыла Ленинградского фронта, начальнику отдела трофейного вооружения штаба Ленфронта, начальнику МПВО, начальнику Ленжилуправления, начальнику Октябрьской железной дороги, в политуправление Краснознаменного Балтийского флота, трест хлебопечения, Нефтесбыт, райздравотдел, Ленэнерго, эвакогоспиталь, Воениздат при Ленфронте. В 69 учреждений были направлены просьбы о передаче предметов музейного значения [292] Смирнов А. П. Указ. соч. С. 105. .