Ольга Эдельман - Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II: лето 1907 – март 1917 года

За весь декабрь Коба не поместил в «Правде» ни одной статьи, обе его январские статьи («Выборы в Петербурге», «На пути к национализму») появились в «Социал-демократе». Косвенным образом это дает ответ на вопрос, руководил ли Сталин в этот период изданием «Правды», и ответ этот, очевидно, должен быть отрицательным. В то же время из писем Ленина явствует, что Коба сделался его конфидентом в обсуждении связанных с газетой денежных дел, причем они были тесно увязаны и с общим состоянием партийных финансов, и с деятельностью думской шестерки.

Всего в Думу прошло 13 депутатов от социал-демократов. Шестеро (шестерка) были ленинцами: А. Е. Бадаев от рабочих Петербургской губернии, Р. В. Малиновский от Московской, Ф. Н. Самойлов от Владимирской, Г. И. Петровский от Екатеринославской, Н. Р. Шагов от Костромской и М. К. Муранов от Харьковской губернии. Сторонников меньшевиков в итоге оказалось семеро: И.Н.Туляков от Донской области, В.Хаустов от Уфимской губернии, А. Бурьянов от Таврической, И. Маньков от Иркутской, Н. С. Чхеидзе от Тифлисской, А. И. Чхенкели от Карской и Батумской областей, наконец, Е.Ягелло от Варшавской губернии [578]. Ягелло был предметом очередного конфликта, большевики отказывались включать его в социал-демократическую фракцию под предлогом, что он был избран блоком Польской социалистической партии с Бундом «при поддержке буржуазии». Польская социал-демократия была расколота, как и русская, и начавшийся среди поляков спор о Ягелло перешел на общероссийский уровень. Ленин вел дискуссию со свойственным ему воинственным темпераментом, пытаясь убедить руководителей II Интернационала, что Ягелло неправомочен представлять польский пролетариат. Для Ленина проблема Ягелло сводилась к тому, что он давал меньшевикам-ликвидаторам перевес в один голос внутри фракции. Какое-то время после выборов это еще не было очевидно, так как депутат от Иркутской губернии Маньков добрался до столицы позднее других, а до его приезда оставалось неясным, к какой фракции он примкнет. Маньков оказался правым меньшевиком, вместе с Ягелло обеспечившим большинство голосов.

Именно на эту ситуацию Ленин отзывался в присланном на адрес А. Е. Аксельрода письме «для Васильева» от 23 ноября/6 декабря: «Наглость ликвидаторов по вопросу о Ягелло беспримерна. Если у нас все 6 по рабочей курии, нельзя молча подчиняться каким-то сибирякам. Обязательно шестерке выступить с самым резким протестом […] Ликвидаторы хотят вздуть свое большинство и протащить раскол с польской социал-демократией. Неужели представители рабочих шести рабочих губерний подчинятся Скобелевым и Ко или случайному сибиряку?» (см. док. 26). Тема Ягелло и распределения голосов внутри думской группы многократно возникала в письмах Ленина за ноябрь и декабрь 1912 г., в конспиративной переписке думская фракция именовалась «кооперативом», а депутаты фигурировали под номерами. Жандармов эта хитрость ничуть не обманывала. Как пояснял начальник столичного охранного отделения, комментируя в марте 1913 г. очередное перехваченное письмо, «если взять список депутатов социал-демократической фракции в алфавитном порядке, то личность, упомянутая под № 3 – есть член Государственной Думы Роман Вацлавов Малиновский, а № 6 – Григорий Иванов Петровский» [579].

Начальник Петербургского ГЖУ 5 февраля 1913 г., описывая в донесении в Департамент полиции положение в думской социал-демократической фракции, отметил, что она делится на две группы, одна из которых «находится в тесной связи с Центральным Комитетом РСДРП, от которого и получает соответствующие указания для фракционных работ. Указания эти получаются или непосредственно от членов Центрального Комитета, для чего члены с.-д. фракции выезжают заграницу для свидания с Лениным […], или же через представителя названного Комитета, периодически приезжающего на заседания фракции. Таковым представителем в минувшую сессию был „Коба“». Что касается второй группы, то она «связи с Центральным Комитетом не имеет и директивами его не руководствуется. Она признает общепартийную с.-д. работу, без разделения ее на группы». При этом думская фракция не была связана с Петроградским комитетом РСДРП, члены которого «бывают иногда на заседаниях фракции, но посещают эти заседания на правах знакомых кого-либо из членов» [580].

В декабре Коба-Васильев регулярно получал от Ленина рекомендации насчет того, что следует делать депутатам. А. Е. Бадаев в статье, появившейся в «Правде» к сталинскому юбилею 1939 г., рассказывал, как по советам и практически под диктовку Кобы составлял свою первую речь с думской трибуны, произнесенную 14 декабря 1912 г. (см. док. 30). Он, конечно же, превозносил и преувеличивал роль Сталина. В книге Бадаева «Большевики в Государственной Думе», изданной в 1929 г. в Ленинграде, первой думской речи отведена целая глава, однако об участии Сталина в ее подготовке нет ни слова, равно как и вообще о роли Сталина в предвыборной кампании. [581]В переиздании той же книги (Москва, 1932 г.) сообщается, что в конце лета в Петербург приехал бежавший из нарымской ссылки Сталин и «принял на себя руководство всей избирательной борьбой нашей партии» [582], но о том, что он помогал Бадаеву готовиться к выступлению, также нет ни слова. Об этом эпизоде бывший депутат «вспомнил» только в 1939 г. При этом в издании 1929 г. имя Сталина пропущено в перечне участников краковского совещания в январе 1913 г. (перечислены Ленин, Крупская, Зиновьев, Трояновский, Лобова, Розмирович «и еще несколько товарищей, делегатов из крупных рабочих центров», а также депутаты Петровский, Малиновский, Шагов и сам Бадаев; имена указаны именно в такой последовательности [583]). В издании 1932 г. имя Сталина появляется среди участников совещания третьим, вслед за Лениным и Крупской, более того, появляется еще и Каменев (который на совещании не был), оттесняя Зиновьева на пятое место [584]. Таким образом, в 1929 г. Бадаев не захотел упомянуть участие Сталина в краковских совещаниях, где тот несомненно был. Вероятно, имеет значение, что это издание 1929 г. появилось в Ленинграде, можно предполагать какие-то связи Бадаева с антисталинской оппозицией в партийной верхушке. Позднее Бадаев, как и все, стал преувеличивать его заслуги. Найти среди этого меру реального участия Иосифа Джугашвили можно лишь предположительно. Очевидно, он, единственный на тот момент член Русского бюро ЦК, находясь осенью 1912 г. в Петербурге, действительно сыграл определенную роль в думской предвыборной кампании и приложил руку к избранию Бадаева депутатом от столичной рабочей курии. Вполне вероятно и то, что опытный пропагандист давал новоиспеченному рабочему депутату советы по составлению речи и тому, как лучше выступать, хотя, наверное, не до такой степени, как позднее живописал Бадаев в газетной заметке.