Ольга Эдельман - Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть I: 1878 – лето 1907 года

Аллилуев приехал из Баку, где участвовал в организации очередной подпольной типографии, приехал забрать из Тифлиса детали станка и шрифт. Михаил Бочоридзе начал свою активную революционную деятельность в Тифлисе в 1901 г. как раз с того, что по поручению Сосо Джугашвили помог устроить типографию. Тогда, в 1901 г., согласно рассказу наборщика Г. Лелашвили, тексты прокламаций писал Сосо, связь типографии с ним осуществлял Бочоридзе, а корректуру правил Саша Цулукидзе (см. гл.3, док. 26). С тех пор Бочоридзе специализировался на организации типографий. В конце 1901 – начале 1902 г. типография была устроена в домике в Чугуретах, роль хозяйки домика играла Бабе Лашадзе-Бочоридзе (см. гл. 3, док. 41, 42). Теперь же, в конце 1903 – начале 1904 г., Миха Бочоридзе занимался постановкой знаменитой Авлабарской типографии, тщательно законспирированной и весьма успешно проработавшей вплоть до апреля 1906 г., когда ее почти случайно обнаружили жандармы (см. гл. 12). Типографию оборудовали на уединенном участке на окраине города, где специально для нее выстроили небольшой домик и сарай, маскировавшие глубокий подвал с кирпичными стенами и перекрытиями, где и находилась типография. Вход в подвал был не прямо из дома, а через колодец, от которого шел боковой лаз, сообщавшийся с другим колодцем, из которого по приставной лестнице поднимались в типографию. Из дома туда был даже проведен электрический звонок, которым хозяйка давала знать об опасности или, наоборот, звала наборщиков подняться на поверхность [461]. Хозяйкой дома вновь выступала тетка Бочоридзе Бабе, а одним из наборщиков снова был Г. Лелашвили.

Таким образом, и Бочоридзе, и Аллилуев были заняты обслуживанием подпольных типографий (на партийном жаргоне «техники»), которые всегда особенно тщательно конспирировались, а тем более бакинская, работавшая не на местный комитет, а на ЦК РСДРП. В доме Бочоридзе Аллилуев встретил Иосифа Джугашвили, тут же вступившего в разговор о транспортировке шрифтов и, следовательно, посвященного в подробности этого дела. Г. Лелашвили в воспоминаниях утверждал, что и дальше Иосиф Джугашвили «уделял большое внимание подпольной типографии и руководил всей нелегальной партийной печатью» (см. док. 9). Если вторая часть этого утверждения могла быть преувеличением его роли, то первая заслуживает доверия, поскольку круг занимавшихся тифлисскими типографиями был достаточно стабилен и Джугашвили в этот круг входил. Как минимум он был осведомлен о работе Авлабарской типографии и писал для нее тексты.

Еще один человек считался тогда специалистом по созданию хорошо законспирированных типографий и занимался этим как в Тифлисе, так и в Баку—Авель Енукидзе. Он помогал Ладо Кецховели в 1901 г. устроить типографию «Нина», он же приложил руку к созданию Авлабарской типографии, а в начале 1906 г. именно как специалист по типографиям был вызван на работу в Петербург [462](созданием известной типографии РСДРП в Москве на Лесной улице руководил другой Енукидзе – Семен). Енукидзе вел в 1901 г. переговоры с Иосифом Джугашвили о выделении Тифлисским комитетом денег на бакинскую типографию (см. гл. 3). Главным организатором этих, как и других предприятий, выступал Л. Б. Красин. Неизвестно, когда состоялось его личное знакомство с Иосифом Джугашвили, но похоже, что в тот период они не встречались. Джугашвили до ссылки не бывал в Баку, где Красин официально занимал солидную должность главного инженера на строительстве электростанции «Электросила», осуществлял электрификацию всего Баку и нефтепромыслов. В 1904 г. Красин переехал на работу в Орехово-Зуево, где получил должность инженера и руководил строительством электростанции для Морозовской мануфактуры.

Если в круге партийцев, причастных к работе подпольных типографий, Джугашвили был своим человеком и пользовался доверием, то другие его партийные отношения в 1904 г. вызывают вопросы.

Тифлисское охранное отделение, в ту пору неплохо осведомленное о происходящем среди местных социал-демократов, Иосифа Джугашвили обнаружить не смогло. Начальник отделения ротмистр Засыпкин в конце года направил в Департамент полиции обстоятельную записку со сведениями о деятельности РСДРП за октябрь—декабрь и списком ее членов в Тифлисе, к записке была приложена даже впечатляющая графическая схема, обозначавшая стрелками их контакты между собой [463]. Контактов Джугашвили на этой схеме нет, как нет их и в текстовой части доклада. В самой записке в перечне партийных деятелей он помещен под номером 19 с лапидарным пояснением: «Иосиф Джугашвили – бежавший, якобы, из ссылки и скрывающийся в гор. Тифлисе». В списке членов партии он под номером 20, и сообщено о нем также немного: «Джугашвили Иосиф Виссарионов, крестьянин сел. Диди-Лило Тифлисской губ. Разыскивается циркуляром Департамента Полиции за №5500 от 1 мая 1904 года. В 1902 году привлекался обвиняемым при Тифлисском губернском жандармском управлении, последствием чего была высылка под гласный надзор полиции на 3 года в Восточную Сибирь […], откуда 5 января 1904 г. скрылся. По указаниям агентур, проживает в городе Тифлисе, где ведет активную преступную деятельность». Контакты его и здесь не обозначены. Значит, хотя жандармы и получили от агентуры сведения о том, что Джугашвили должен быть в Тифлисе, но найти его и установить слежку им не удалось. То же самое происходило и в предшествовавшие месяцы: в сохранившихся донесениях Засыпкина за июль – октябрь 1904 г. данных о Джугашвили не имеется.

Само по себе то обстоятельство, что Джугашвили помещен Засыпкиным в конце второго десятка тифлисских социал-демократов, указывает на представления ротмистра о его весе в организации. Главнейшие деятели, как правило, шли в начале. Засыпкин отдельно перечислил революционеров первой десятки, назвав их «центральными личностями в преступной деятельности соц.-дем. организации». В их числе М. Г. Цхакая, А. Г. Цулукидзе, М. З. Бочоридзе, Д. Е. Каландарашвили, номером четвертым числился «Лев Борисов Розенфельд – бывший студент» [464]. Он был замечен «в сношениях» с Н. И. Головановым (В. С. Бобровским), М. Г. Цхакая, А. К. Цулукидзе [465], то есть верхушкой тифлисских партийцев большевистского крыла.

Розенфельд, впоследствии известный под партийным псевдонимом Каменев [466], был еще очень молод (1883 г. р.), примкнул к революционному движению в то время, когда Иосиф Джугашвили был в тюрьме и ссылке, и успел обойти его в иерархии тифлисских социал-демократов. Засыпкин пояснял, что это «серьезный деятель». Розенфельд окончил местную гимназию, где учился вместе с Ираклием Церетели и Суреном Спандаряном, в 1901 г. поступил в Московский университет, в следующем году побывал за границей, познакомился с видными партийными эмигрантами, в том числе с Лениным, а также встретил свою будущую жену Ольгу Давидовну Бронштейн, сестру Льва Троцкого. По сведениям ротмистра Засыпкина, Розенфельд вернулся в Тифлис из-за границы 2 сентября 1903 г., «тотчас же вошел в близкие сношения с местными революционными деятелями: М. Борисовой, Д. Постоловским, В. Нанейшвили, В. Блок и др.», 6 января 1904 г. был подвергнут обыску [467]. После этого Розенфельд отправился в Москву, но во второй половине года снова был в Тифлисе, его выслали из Москвы на родину под надзор полиции. Неизвестно, когда именно состоялось его знакомство с Иосифом Джугашвили. Вроде бы они успели встретиться в январе, однако степень достоверности этих сведений не ясна [468]. Но наверняка они встретились по возвращении Каменева в Тифлис.