Ольга Эдельман - Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть I: 1878 – лето 1907 года

Меньшевистский ЦК РСДРП со своей стороны заявил о несвоевременности съезда и также разослал в местные комитеты своих представителей. Возникла примирительная группа из членов ЦК (Л. Б. Красин, И. Ф. Дубровинский, В. А. Глебов-Носков), требовавших обуздать ленинский пыл и к партийному единству и в июле 1904 г. выступивших с соответствующей декларацией. Они от имени ЦК РСДРП обвинили Ленина в неспособности руководить партией, излишней задиристости и непримиримости к инакомыслию, незнании и пренебрежении нуждами низовых партийных организаций, лишили его прав заграничного представителя ЦК и заявили, что отныне публикация ленинских статей будет происходить только с согласия коллегии ЦК. Под их влиянием ЦК высказался против проведения III съезда партии и запретил агитацию за него [499]. На Кавказе сначала побывал И.Ф.Дубровинский, убедивший Совет Кавказского союза, Тифлисский и Имеретино-Мингрельский комитеты присоединиться к мнению ЦК. Затем приехали представители Бюро комитета большинства Р. С. Землячка и Ц. С.Зеликсон. Состав Союзного комитета стараниями Цхакая был сменен и стал целиком большевистским, а в местных комитетах разгорелась ожесточенная борьба.

Комитеты РСДРП в разных частях огромной империи переживали ситуацию раскола и внутрипартийных разногласий скорее всего по-разному, каждый на свой лад. Закавказские большевики повели себя достаточно агрессивно. Имея в своем распоряжении Союзный комитет, они предприняли атаку с целью взять под контроль местные организации РСДРП, съезд которых прошел летом 1904 г. Как доносило Тифлисское ГЖУ в Департамент полиции в январе следующего года, «с самого начала бывшего летом 1904 года в городе Тифлисе съезда, Союзный Комитет явился выразителем организационной тактики Ленина („большинства“) и, встретив отпор со стороны местных комитетов, не останавливался ни перед чем—раскассировывал таковые, назначал своих ставленников и проч. и таким образом возбудил против себя всех членов с.-д. организации». Ставшую меньшевистской газету «Искра» Союзный комитет «выписывал чуть ли не в единственном экземпляре, да и тот тщательно скрывал, взамен распространяя ленинский орган „Вперед“» (см. гл. 10, док. 10).

Летом 1904 г. большевики пробовали силы на ИмеретиноМингрельском комитете РСДРП. В противовес меньшевикам, прочно утвердившимся в бунтующей Гурии, большевики сумели добиться преобладания в этом комитете, тоже действовавшем на территории Кутаисской губернии. Состав Имеретино-Мингрельского комитета обновился. По свидетельству Бибинейшвили (известного под кличкой Барон), из старого состава он остался один, в новом составе были Сергей Кавтарадзе, Н.Карцивадзе, Сосо Джугашвили, Саша Цулукидзе и Миша Окуджава (см. док. 23), из них Цулукидзе и Джугашвили были одновременно членами Союзного комитета.

Каким именно образом был обновлен состав, свидетели умалчивают. С. И. Кавтарадзе сообщил в воспоминаниях, что смена состава была произведена под воздействием приехавшего в Кутаис Кобы [500]. Было бы сложно судить, правда это или обычное для мемуаристики сталинского времени стремление приписать ему решающую роль, если бы не возможность сопоставить это воспоминание с письмом Ноя Хомерики, захваченным жандармами при обыске у В. М.Ходжашвили в ночь со 2 на 3 октября 1904 г.(см. док. 24). Письмо позволяет проникнуть в атмосферу, царившую тогда в грузинских партийных комитетах.

Все имена в письме, включая автора и адресата, заменены партийными прозвищами. Расшифровать их публикаторам письма (а ранее жандармам) удалось не все. Автор подписался «Хунхуз», адресата он именует «Стариком». «Хунхуз» – это Ной Хомерики, член Батумской, Бакинской и Кутаисской организаций РСДРП, активный социал-демократ меньшевистского толка. Имя адресата установлено не было. Из содержания ясно, что он входил в прежний состав некоего местного комитета («ем-ка» – МК), вероятно Имеретино-Мингрельского. Можно предположить, что им был Исидор Рамишвили, который в последующие годы пользовался кличкой Старик и к тому же по возрасту был действительно значительно старше других социал-демократов (он родился в 1859 г. и был почти на 20 лет старше Иосифа Джугашвили).

Из письма выясняется, что Коба требовал отстранения от работы всех старых членов местного комитета, ссылаясь на полномочия, данные ему Союзным комитетом («ес-ка», по выражению автора письма). Хунхуз – Хомерики заверяет «товарища Старика», что был обманут Кобой, которого обвиняет во лжи и интриганстве: как Хомерики узнал от Федора – Бобровского, у Кобы не было таких полномочий. Личности остальных фигурирующих в письме партийцев остаются загадкой. Хотя можно еще предположить, что, поскольку клички в письме приводятся полностью, сокращение «С-жа» означает не кличку, а имя Сережа, а среди нового состава Имеретино-Мингрельского комитета был один обладатель такого имени – Сергей Кавтарадзе.

Однако при внимательном прочтении письма видны детали, указывающие, что все было не так просто. В начале письма Хомерики, объявив «гнусной ложью» Кобы сообщение, что он, Хунхуз, был за исключение Старика из комитета, затем, заметно виляя, все же признается, что, приехав с Хорошо в Кутаис и обнаружив там дела, оставленные Стариком в полном беспорядке, они в нервном возбуждении «немного поспешили с выводом» и «выразили желание, чтобы ты возложенные на тебя функции передал товарищам». То есть Хомерики и его сотоварищ все же выступили за отстранение Старика, но затем передумали, и теперь Хомерики хочет переложить на кого-нибудь ответственность и с особенным жаром обвиняет Кобу во лжи и интриганстве. Поскольку впоследствии тот стал признанным мастером того и другого, нет оснований считать, что в данном случае он не воспользовался возможностью потренировать эти столь полезные навыки; однако его оппоненты также не выглядят образцом прямодушия. А если к тому же речь действительно шла о И. Рамишвили, давнем враге Иосифа Джугашвили, распустившим слухи о его сотрудничестве с охранкой, ситуация становится еще более неоднозначной. В Союзном комитете на тот момент состояли большевики и единомышленники Кобы. В самом ли деле он солгал в Кутаисе о своих полномочиях? Зачем бы Союзный комитет командировал Кобу в Имеретино-Мингрельский комитет, если не с целью обновить его в пользу большевиков? А смена состава, как известно, произошла; более того, в последующие месяцы большевики попытались совершить перевороты и в других местных комитетах, прибрав к рукам все ключевые позиции. Вряд ли шаги, целиком лежавшие в русле тогдашней большевистской линии, можно считать всего лишь личной склонностью Кобы к интригам.

При всей ненадежности мемуарных источников, преувеличивавших руководящую роль Сталина, по-видимому, нет оснований сомневаться, что Коба стал одним из ведущих работников Имеретино-Мингрельского комитета. Может быть, он и не стал там безусловным лидером, но из состава этого комитета лишь он и А. Цулукидзе входили в комитет союзный, а Цулукидзе был уже очень болен, что не могло не ограничивать его революционную активность. Между тем Имеретино-Мингрельским комитетом большевики особенно гордились неспроста.