Михаил Гаспаров - Собрание сочинений в шести томах. Т. 2: Рим / После Рима

Заключительная часть послания – выводы – распадается на три куска: о новой школе (стк. 214–234), об Августе (стк. 232–249), о самом себе (стк. 250–270). Покровительство Августа новой школе представлено здесь отнюдь не как факт, а только как слабая надежда (стк. 226: cum speramus eo rem venturam, ut simul atque carmina rescieris nos fingere, commodus ultro arcessas et egere vetes et scribere cogas). Залог этой надежды – тонкий вкус, которым Август превосходит даже Александра Великого; как при жизни Вергилия и Вария он был благосклонен к новой школе (стк. 247), так и после их смерти он не должен лишать ее покровительства. Все это сопровождается замечаниями насчет недостатков новых поэтов вообще (стк. 219–228) и собственных слабых сил в частности (стк. 250–259, тонкий отказ от предложения прославить Августа в эпосе). Концовка, иронически изображающая результат непосильных поэтических предприятий, эффектно замыкает послание.

Таково содержание послания к Августу, главного источника наших представлений о литературном кризисе конца 20‐х годов. Конечно, предлагаемая интерпретация может быть лишь гипотетической, в ней слишком много гадательного и спорного, слишком многое приходится выводить из недоговоренных намеков, вполне понятных в той сложной ситуации, в какой писалось послание. Думается все же, что такой подход к произведению более плодотворен, чем традиционный взгляд на это послание как на благодушную беседу изящного поэта с просвещенным покровителем, где и содержание, и композиция определяются лишь случайными поворотами разговора.

Гораций мастерски выполнил обе стоявшие перед ним задачи. В программе новой школы были выделены мотивы совпадения с идеологической программой Августа: в обстановке нравственных реформ 18 года это было прямым предложением союза. В деятельности архаистов была подчеркнута их связь с республиканской оппозицией: в обстановке непрекращающихся после Эгнациева мятежа репрессий ( Dio , 54, 15) это было почти политическим доносом. Нам трудно различить и оценить все эти намеки на политическую злободневность, но современники всегда умеют читать между строк.

Последствия послания к Августу сказались быстро. Они общеизвестны. Август, получив долгожданное послание в свою честь, со всем благодушием удовлетворенного самолюбия ответил поэту любезным и грубовато-шутливым письмом 75 75 «Принес мне Онисий твою книжечку, которая словно сама извиняется, что так мала, но я ее принимаю с удовольствием. Кажется мне, что ты боишься, как бы твои книжки не оказались больше тебя самого. Но если рост у тебя и малый, то полнота немалая: так что ты мог бы писать и по целому секстарию, чтобы книжечка твоя была кругленькая, как и твое брюшко» ( Suet ., Vita Hor.). . Сочинение юбилейного гимна было поручено Горацию. Покровительство Августа за новой школой было упрочено. Союз принцепса с архаистами не состоялся. Оживление на сцене, о котором свидетельствует послание к Августу, и кампания против только что изданной «Энеиды», относящаяся примерно к тому же времени, – сильнейшие, но и последние проявления активности архаизма. В позднейших литературных посланиях Горация (к Флору и к Пизонам) встречаются намеки на него лишь косвенно и вскользь. В открытую борьбу с официальной литературой архаизм более не вступает; чем дальше, тем больше из него выветривается оппозиционная идеология: народная комедия постепенно превращается в развлекательный фарс, школьный критицизм – в антикварскую любовь к устарелому языку и стилю.

Чем объяснить столь быстрый успех послания Горация и столь неожиданно полную победу новой школы в этом решающем столкновении? Очевидно, на этот раз Гораций правильно почувствовал направление очередного поворота политики Августа. После мятежа Эгнация Руфа союз Августа с сенатом вновь упрочился, цель императора была достигнута, потребность в опоре на плебс отпала, союз с народной комедией стал излишним, и Август возвращается к своим старым литературным союзникам. Послание Горация предвещает этот поворот литературной политики, юбилейный гимн отмечает поворотный пункт. Между принцепсом и литературой устанавливаются мирные отношения лет на двадцать – до времен ссылки Овидия и сожжения сочинений Лабиена.

Гимны Горация – это группа стихотворений, рассеянных среди ста с лишним од горациевского собрания сочинений и выделяющихся по наличию общего признака – обращения к богу или к богам в начале или (реже) в ином месте стихотворения. К ним относятся следующие 25 стихотворений разного объема:

длиной в 2 строфы: I, 30 к Венере (призывание к Гликере); III, 22 к Диане;

в 3 строфы: I, 26 к Музе (об Элии Ламии); III, 26 к Венере (призывание против Хлои);

в 4 строфы: I, 18 к Вакху (и Вару); I, 19 к Венере (и слугам, о Гликере); I, 21 к хору, воспевающему Диану и Аполлона; I, 32 к лире, III, 13 к ключу Бандузии; III, 18 к Фавну; III, 30 к Мельпомене («Памятник»);

в 5 строф: I, 10 к Меркурию; I, 31 к Аполлону (с просьбой); III, 25 к Вакху (о вдохновении);

в 6 строф: III, 21 к амфоре (о Корвине); IV, 3 к Мельпомене (с благодарностью);

в 8 строф: II, 19 к Вакху (среди скал);

в 10 строф: I, 35 к Фортуне; IV, 1 к Венере (о Павле Максиме);

в 11 строф: IV, 6 к Аполлону (с благодарностью);