Алла Краско - Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события

Однако 15 и 16 января 1918 года Народный комиссариат по иностранным делам выдал два ордера на реквизицию шереметевского дома. Их подписал Нарком по иностранным делам Г.В. Чичерин.

Григорий Васильевич Чичерин (1872 – 1936), народный комиссар по иностранным делам в первом советском правительстве, учился на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета одновременно с графом Павлом Сергеевичем Шереметевым и, безусловно, не мог не понимать исторического значения Фонтанного дома.

Петроградская газета «Современное слово» так описывала развернувшиеся вслед за этим события: «Комиссар Ф. Петров прибыл в особняк графа С.Д. Шереметева по Фонтанке, 34, заявил швейцару, что по постановлению Совета народных комиссаров особняк реквизируется для нужд комиссариата по иностранным делам. Здесь теперь будет помещаться высшая школа восточных языков по подготовке пропагандистов идей интернационала в странах Востока. Практическая академия восточных наук в Петрограде и высшая школа драгоманов при министерстве иностранных дел упраздняются. Комиссаром Шереметевского особняка назначен минер Усть-Двинской крепости Елизаров». Почему ведомство Народного комиссара по иностранным делам Георгия Чичерина выбрало для своих целей именно шереметевский дом? Мы не знаем, что стояло за таким шагом: попытка помочь или, наоборот, унизить своего бывшего однокурсника.

В последующем огромную роль в деле сохранения Фонтанного дома сыграл академик Сергей Федорович Платонов, занимавший в то время пост директора Археологического института. Среди множества писем графа С.Д. Шереметева к Платонову, хранящихся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки, несколько десятков относятся к 1917 – 1918 годам. Эти письма дают возможность увидеть, как драматично развивались события вокруг Фонтанного дома.

24 января 1918 года граф Сергей Дмитриевич Шереметев, получивший из Петрограда дурные вести о происках ведомства Чичерина, писал С.Ф. Платонову: «…В мой петроградский дом ворвались красногвардейцы для реквизиции, несмотря на охранную грамоту Луначарского, но последний протестует и успокоил меня телеграммой о принятии мер. Спасибо ему!»

Удостоверение, выданное первому хранителю дворца-музея Шереметева Н.Г. Пиотровскому (копия)

Мы не знаем точно, сам ли граф Сергей Дмитриевич или по чьему-то совету принял решение о передаче своего дома под охрану правительства, точнее, Наркомпроса. Надо было спасать не просто имущество семьи, но памятник русской истории и культуры. 27 января 1918 года граф Павел Сергеевич Шереметев, приехавший в Петроград из Москвы, передал ключи от дома представителям Народного комиссариата по просвещению. Себе он только взял некоторые особенно дорогие для семьи вещи.

В этот же день появился документ, подписанный А.В. Луначарским: «Настоящим удостоверяется, что тов. Н.Г. Пиотровский, член Художественно-исторической комиссии, назначается Комиссаром дворца-музея Шереметева (Фонтанка, № 34), находящемся в ведении Комиссариата по просвещению». Копия этого удостоверения хранится среди документов фонда Шереметевых в РГИА.

Художественно-историческая комиссия при Зимнем дворце была образована по распоряжению Временного правительства весной 1917 года с целью «описания и последующего сохранения ценных произведений истории и искусства в Зимнем дворце». Это учреждение пользовалось относительной автономией в художественно-охранительной деятельности и стояло далеко от политики. Члены Комиссии добросовестно делали свое дело ради сохранения культурного наследия и после Октябрьского переворота, когда область деятельности комиссии резко расширилась.

В 1918 году стало ясно, что охрану надо распространить еще и на многие десятки особняков и квартир, покинутых их владельцами, но содержащих огромные художественные и исторические ценности, ставшие собственностью Республики. Народный комиссариат по просвещению принял решение: «Общие обязанности по охране всех памятников искусства и старины возложить на Художественно-историческую комиссию при Зимнем дворце, в связи с этим штат ее дополнить новыми десятью членами и десятью сотрудниками».

В комиссии работали В.А. Верещагин (ее председатель), граф В.П. Зубов, П.П. Вейнер, А.Н. Бенуа, В.Я. Курбатов, Г.К. Лукомский и др. Николай Грацианович Пиотровский и его сослуживцы были авторитетными знатоками старины и истории искусства, публиковали свои исследования на страницах журналов «Мир искусства», «Столица и усадьба», «Старые годы», «Русский библиофил». Большинство из них получили дополнительное образование в Археологическом институте. Это особое учебное заведение, основанное в 1877 году, давало второе высшее образование – готовило специалистов по археологии и архивному делу. Летом 1918 года Художественно-историческую комиссию расформировали, а ее функции переданы новообразованной Комиссии по охране и учету художественных ценностей.

Одним из объектов, срочно нуждавшихся в охране, оказался дом графов Шереметевых на Фонтанке. Отношение новых властей в Петрограде и Москве к «бывшим» людям и их имуществу становилось все более агрессивным. В письме от 3 (16) февраля 1918 года граф Сергей Дмитриевич с горечью писал Платонову: «…На днях меня упразднили в Шереметевском Странноприимном доме. Отняли все средства насильством. Вся серьезная пресса вообще взывает и все же бессильна перед штыками… Писать трудно… Получил, к удивлению, новые издания Археографической комиссии. Надеюсь, „автономия“ Комитета о русской иконописи состоится скоро. Луначарский был со мною очень корректен в деле реквизиции. Эстет!..» Это саркастическое замечание о Луначарском отражает отношение Сергея Дмитриевича к деятелям новой власти со стороны людей «уходящей» России. Однако он хорошо понимал, что только власть могла спасти шереметевский и другие родовые особняки от разграбления и уничтожения. В то время еще никто не предполагал, какой будет эта власть.

Сергей Федорович Платонов

30 мая 1918 года Археологический институт, во главе которого стоял академик С.Ф. Платонов, обратился с ходатайством к Луначарскому о передаче Фонтанного дома в ведение института. Авторитет этой организации был общепризнанным, и новая власть пока еще считалась с мнением авторитетных ученых. Платонов, в целях спасения Фонтанного дома ставший инициатором этого шага, в письме к графу Сергею Дмитриевичу просил его согласия. 20 июня 1918 года Шереметев отвечал ему: «Глубокоуважаемый Сергей Федорович! В ответ на письмо Ваше долгом почитаю ответить, что с моей стороны не может быть препятствий к передаче моего Петроградского дома по Фонтанке под охрану Петроградского археологического института. Прошу принять уверения в истинном моем уважении и совершенной преданности. С. Шереметев».