Эммануил Беннигсен - Записки. 1917–1955

Если немцы сохранили свою обособленность благодаря своему поселению большими группами, то кто ни в каких условиях не терял свою национальность, это несколько десятков тысяч японцев, сосредоточенных главным образом в штате Сан-Пауло. Насколько они остаются патриотично настроенными, показывает, что после сдачи их родины очень многие из них не хотели в это верить, и было несколько случаев убийства поверивших сообщениям печати японцев фанатическими членами какого-то секретного общества. И убитый, и убийцы были простые люди, не принадлежавшие ни к военным, ни вообще к каким-либо привилегированным кругам. Маленькая иллюстрация к идеям тех, кто думал, возможно, и не вполне искренно, что, устранив от власти нескольких прежних государственных деятелей и дав стране «демократическую» конституцию не теократического характера, будет возможно изменить духовный строй Японии. Впрочем, уже сейчас, кажется, североамериканцы убедились, насколько эти их идеи не оправдываются действительностью.

За годы перед нашим приездом в Бразилию русская колония в Сан-Пауло настолько перессорилась, что уже в ноябре [1936] ко мне обратились, как к свежему лицу, с просьбой сперва принять участие, а потом и председательствовать в Комитете по чествованию памяти Пушкина в день столетия его смерти. Комитет этот устроил торжественное собрание в Скандинавском клубе, а затем попытался устроить сбор средств на постройку Пушкинского дома-приюта для стариков. Это начинание, однако, провалилось. В следующем сезоне Комитетом был устроен для этого вечер; организация его была не лучше и не хуже других русских вечеров, однако, он закончился полным фиаско, и поступления только покрыли расходы. После этого Комитет закрылся, а остаток его сумм, всего что-то около 300 мильрейсов, передали в церковь. И до сих пор я не могу понять того, в лучшем случае, безразличного отношения, которое этот Комитет встретил в своей работе. В него были приглашены и вошли участники различных группировок, и я не могу сказать, чтобы они не содействовали устройству вечера, однако, активно помочь в продаже билетов и в привлечении публики они, видимо, не пожелали. Таким образом, тогда как в Европе в сравнительно небольших городах оказывалась нуждающимся русским самая разнообразная помощь, в Сан-Пауло с его почти полуторамиллионным населением, несмотря на его, в среднем, более богатую русскую колонию, не делалось ничего.

Оправдывалось это различно; например, жена Дорожинского утверждала, что в Сан-Пауло вообще нет нуждающихся русских; такое утверждение было и фактически неверно и ничем кроме страха, что придется жертвовать позднее на содержание приюта, объяснено быть не могло. Церковные круги не сочувствовали устройству приюта, ибо его не предполагалось подчинить приходскому совету, а на это мы не могли согласиться, ибо епископ Феодосий поставил условием, что в него будут приниматься только православные. В местном фашистском листке появился фельетон, написанный, как говорили Поляковым, где в отместку за то, что я уклонился от какого-либо сближения с местными фашистами, идея создания приюта изображалась как попытка подчинить Сан-Паульскую колонию влиянию масонства. Какие бы то ни были мотивы этого, Сан-Паульское общество осталось индифферентным, и приют так и не удалось тогда устроить.

В связи с работой Комитета познакомился я с несколькими лицами, с которыми, однако, во время войны наши пути разошлись, ибо они почти все мечтали о победе немцев. Отмечу среди них, как наиболее энергичную, некую Золотницкую, не то дочь, не то родственницу петербургского художника Вельца. По ее инициативе было устроено Пушкинское утро для детей и два или три русских дня культуры — подражание тому, что в то время устраивалось в Европе; и мне пришлось принимать в этом участие. Несколько комичной фигурой являлся Нейкирх, хороший, но очень ограниченный человек. До революции он был товарищем прокурора Кутаисского суда в течение 14 лет. Уже это одно указывает, как невысоко его там ценили, а в эмиграции о нем не раз рассказывали анекдоты. Однако ему принадлежала мысль об устройстве приюта, и поэтому он и был и членом Комитета, впрочем довольно бесполезным. Более активным был Мержеевский, член приходского совета, хмурый и довольно тупой человек; через него осведомлялись мы о тех формальностях, которые необходимо выполнить для устройства того или иного собрания. В связи с Комитетом познакомился я с симпатичным полковником генерального штаба и Георгиевским кавалером Акаткиным; приехав в Сан-Пауло он работал по мощению улиц и, по-видимому, это сказалось на его сердце и, хотя позднее у него была более легкая, не физическая работа, он скоро умер.

Устройство собраний познакомило меня ближе с формализмом здешнего строя. На устройство какого-либо собрания было необходимо тогда особое разрешение полиции, которое русским давалось с сугубой осторожностью из страха коммунизма. Необходимо было также, чтобы просящее общество было зарегистрировано в ряде мест, иначе разрешение не давалось. Пушкинский комитет подал заявление о регистрации и ко мне приехал вскоре за справками полицейский чиновник; после этого дело, однако, дальше не пошло, и я думаю теперь, что вследствие того, что я по своей неопытности ничего не дал этому чиновнику. Вечер наш мы устроили, однако, от имени какого-то другого общества, уже зарегистрированного. Не меньше хлопот было с получением марок для оклейки билетов. Всякие марки дают крупный доход и государству, и штатам, и городам, но вместе с тем составляют несчастье бразильской жизни, ибо за несоблюдение правил о них грозят большие штрафы. Знать их не все в состоянии, и поэтому в большинстве торгово-промышленных предприятий, даже небольших, есть особые служащие, специалисты по этому вопросу. Со стороны правительственных учреждений в свою очередь есть специальные фискалы: так как в их честности власть впрочем не уверена, то им полагается половина взысканных ими штрафов. Поэтому им взятки даются обычно только тогда, когда предприятие чувствует себя вполне правым и просто желает избавиться от напрасных придирок.

С марками для спектаклей и концертов формальностей не меньше, начиная с права получения, так что обычно прибегают к помощи особого «despachante» (диспетчер), который составляет все бумаги и получает марки. Однако на этом все не заканчивается — на каждое платное собрание являются и представители полиции, и фискал, которым дается вознаграждение, дабы избежать ненужных неприятностей; наконец, если у вас остались неиспользованные марки, то передать их другой организации не разрешалось. Положение осложнялось еще тем, что в этом вопросе, как и вообще во всем, никакого постоянства не было, и всякие правила и даже законы вечно изменялись, и следить за этими переменами человеку не посвященному было фактически невозможно. Один мой знакомый бразилец как-то сказал мне с горечью: «Знаете, у нас сперва издают закон, а только затем начинают думать, применим ли он».