Эммануил Беннигсен - Записки. 1917–1955

В начале августа Марина и Ника поехали на неделю к Тофану на завод Вассунунга, где он был директором. У хозяев этого завода Monteiro de Barros была рядом с заводом усадьба, как здесь называли — Casa Grande (большой дом). Хозяева были люди культурные, но гостиная была устроена в бывшей комнате пыток для рабов, в которой еще сохранялись некоторые из орудий, которыми мучили этих чернокожих. У хозяйки гостила их племянница мадам Torres, жена известного французского адвоката и депутата (не главы коммунистов). Некрасивая, но не глупая и бойкая женщина, она уже не жила тогда с мужем, как раз в это время напечатавшим в Северной Америке книгу о Лавале, одинаково отрицательно рисующую не только Лаваля, но и самого автора. Suzanna стала флиртировать с Никой, и он ею быстро увлекся; под влиянием ее слов он собрался было ехать в войска де Голля, но я его отговорил, ибо понял бы поступление в русские войска, но не во французские. Через несколько месяцев Suzanna уехала, кажется, к генералу Леклерку и потом с его частями вошла одна из первых в Париж, когда он был освобожден.

В начале сентября мне предложили принять участие в очередном объезде дирекцией железной дороги «Паулиста» ее линий. «Паулиста» была наиболее крупной компанией в Бразилии, технически прекрасно содержимой и ее линии охватывали добрую половину штата Сан-Пауло. Я охотно принял это предложение и в течение 5 дней видел действительно много интересного. Объезд происходил в директорском поезде (у нас были только директорские вагоны, обставленные так, как я в России нигде не видел). У всех были большие отделения с особыми ваннами при каждом; весь поезд был приспособлен, чтобы ходить и по широкой и по узкой колее. В Бразилии первые линии были построены французами как раз в период, когда в Европе переходили на более узкую колею; так как при этом подвижной состав более широкой колеи, и в особенности паровозы, оставался ненужными, то концессионеры строили здесь линии широкой колеи, на которые поставили старый европейский состав. Кроме этих линий были построены потом другие с более узкой колеей современной европейской ширины, но кроме того есть линии с еще более узкой колеей двух типов. Всем понятно, насколько это осложняет транспорт и удорожает его необходимостью перегрузок. Поэтому «Паулиста» перестраивала часть своих более узких линий на самую широкую колею, одновременно с их электрификацией.

На третий день поездки мне показали несколько станций высокого напряжения и участок, на котором заканчивались работы по расширению колеи. Здесь перед поездом поставили платформу со скамьями и мы могли с нее смотреть на новые работы. Главной недоделкой в тот момент был новый большой мост через Тиете, которая здесь была шириною вероятно не уже Невы. Работы несколько задерживались из-за войны, вследствие которой исполнение и доставка ряда заказов происходила с запозданием, а бразильская промышленность не была в состоянии их выполнить. В то время большим вопросом было — чем заменить привозный уголь, переставший поступать во время войны. В Бразилии уголь добывается и сейчас почти исключительно на юге страны, но все еще в недостаточном количестве и не особенно высокого качества. Кроме того приходилось доставлять его морем, ибо провозоспособность железных дорог к югу от Сан-Пауло была слаба, а уже были случаи нападения немецких подводных лодок вблизи Южной Америки даже на нейтральные суда. Поэтому главным топливом в Сан-Пауло были дрова, но лесá вблизи железных дорог были уже вырублены, и «Паулиста», например, закупала леса на некотором расстоянии от линий и прокладывала к ним времянки. Наряду с этим, однако, она скупала около линий истощенные и потому дешевые земли и засаживала их эвкалиптами, наиболее быстро растущим деревом. Эти посадки можно рубить на топливо уже через 5–6 лет. В Бразилии много больших рек и много водопадов, поэтому вопрос об использовании их для постройки могучих генераторных станций поднимался не раз уже тогда, но до сих пор начали работать в этом направлении только на реке Сан-Франциско, хотя и эта станция еще не начала действовать.

«Паулиста» сама вырабатывала необходимую ей энергию на своих станциях, но в районе ее энергии уже не хватало и для освещения и для промышленности. Поэтому на одной из станций мы встретили молодого инженерного офицера, которому было поручено руководство равномерным распределением энергии в этой местности; он и проехал с нами до следующего города, причем один из старших инженеров дороги очень резко отозвался обо всех таких военных, несведущих и обычно нечестных, которым дают самые разнообразные ответственные поручения. Положение с электричеством с тех пор, как известно, не улучшилось и в конце 1949 г. осложнилось настолько, что в крупных городах потребление его было даже рационировано. Что это даст — пока неясно. Надо отметить, что одной из причин этого является то, что фактически монополистом всего электрического дела в Бразилии состоит канадское (а теперь, говорят, североамериканское) общество Light and Power Co. Его руководители давно сознавали необходимость расширения дела, и проекты его были давно выработаны, но для их осуществления нужны были деньги, которых в Бразилии нет, а заключить новый заем в Соединениях Штатах здешние власти не разрешали что-то года два.

Возвращаюсь теперь к моей поездке. В поезде кроме меня оказались еще два приглашенных: претендент на бразильский престол принц Pedro Bruganzo de Orlenus, молодой еще человек, красивый, очень милый, но которого всерьез никто не принимал; да и он сам, по-видимому, о возможности стать императором никогда серьезно не думал; другой был художник Кавальканти, ничего крупного не создавший и известный более, как муж своей жены, тоже художницы Ноемии Моурау. От него я впервые услышал определение того, что такое «колониальный стиль». «Никакого такого стиля нет, а это просто плохой барокко», — ответил он мне.

В первый день показали нам управление «Паулисты» в Жундиаи. Любопытно было здесь счетоводство, работающее механически при помощи аппаратов Холлерит. Как они работали, я не знаю, но что меня особенно удивило, это то, что сами аппараты без участия обслуживающего их персонала, обнаруживают вкравшиеся в расчеты ошибки. Холлерит — фирма североамериканская и аппараты свои в то время не продавала, а только отдавала в наем, причем техники, наблюдающие за ними, были ее служащими. Еще раз отвлекусь в сторону, чтобы отметить, что подобная осторожность не излишня. Например, в те времена в центре города строился дом что-то около 20 этажей, который, будучи подведен под крышу, заметно покривился; как и все подобные дома, он был поставлен на железно-бетонных сваях Франки, бельгийской фирмы, до того производившей все работы безукоризненно. Однако с началом войны бельгийские инженеры были мобилизованы и уехали из Бразилии, а бразилец, ставший во главе дела, стал загонять экономию и в этом доме (как мне говорил один их служащих предприятия), счел возможным уменьшить глубину забивки свай; в результате дом и покривился. Выпрямить его удалось, замораживая грунт и подведя под все здание бетонную площадку, на которой домкратами фундамент и был понемногу приподнят, что, однако, стоило и больших денег и потребовало времени.