Галина Данилова - Возникновение феодальных отношений у франков VI–VII вв.

Ниже нами показано на примерах, как это происходило.

Продолжаем наш анализ титулов «Салической Правды».

Tитул LXIII «Об убийстве свободного человека в походе» упоминает о повышенном вергельде за просто свободного воина, убитого в походе, что оценивается в 600 солидов, а за убийство воина, состоящего на королевской службе, — в три раза дороже, т. е. 1800 солидов. Данный титул имеет место во всех списках «Салической Правды» [569] Но в «Эмендате» он стоит под № LXVI. . За время похода существует как бы усиленная охрана воинов, что выражается в утроенном вергельде за их убийство.

Но характерно, что и здесь соотношение между вергельдом просто свободного общинника («ingenuus») и состоящего на королевской службе (как говорит закон) остается тем же (1:3). А знатность и в этом случае определяется только тем, служит он королю или не служит. Но, по-видимому, иерархия королевской службы (т. е. выполнение-должностей) еще не отражена в законе , т. к. все королевские должностные лица, как видно из указанных титулов, оцениваются одинаковым вергельдом — в 600 солидов [570] Обратим внимание на эту особенность и в «Правде» русской, где-тоже нет дифференциации виры по должностям. Напр., «Русская Правда» («Пространная Правда»), ст. 1: «За княжа мужа и тиуна княжего — 80 гривен». . Отражена только военная служба. Вергельд за воина в походе увеличивается в три раза (а за воина, приближенного к королю, за антрустиона еще увеличивается). По-видимому, в этом закон («Правда») отразил еще следы существовавшей когда-то военной демократии у франков, пришедших в Галлию, хотя к тому времени, когда писалась «Правда», у франков уже было государство. Но вместе с тем, это может служить и отражением уже новых отношений во франкском обществе, в котором королевская власть, опираясь на военную силу, могла осуществлять функции, свойственные классовой государственной власти (завоевания, подавление сопротивления внутри государства и т. д.).

Очень характерно, что в «Правде» ранних редакций нет указания на влияние церкви и церковнослужителей (впоследствии крупных землевладельцев). Это говорит, во-первых, о том, что влияние их было еще незначительно, а во-вторых, и о том, что это влияние не нашло еще отражения в кодексах «Правды». В более поздних рукописях [571] «Салическая Правда», III «семья», «Герольдина», «Эмендата». появляется несколько указаний на вергельд за убийство епископов, священников.

В этом появлении, а потом увеличении вергельда за убийство священников в более поздних рукописях сказывается уже влияние распространившегося христианства и усилившегося влияния церкви, и это подтверждает предположение о том, что при составлении новых списков «Салической Правды» это влияние отсутствовало, т. е. говорит за правильность предположения, что первые списки «Салической Правды» можно отнести к концу V или началу VI в., когда церковь еще не успела захватить в свои руки монополии на участие в составлении законов и вмешательство в дела государства.

Из приведенных пунктов титула LV (прибавл. 5, 6, 7) [572] «Lex Salica», tit. LV, Add. 5, 6, 7. можно видеть, что вергельд, взимавшийся за убийство служителей религиозного культа, чрезвычайно высокий [573] «Lex Salica», III «семья», tit. LV, Add. 5. «Si quis praesbiterum interfecerit, XXIV M. dinarios qui faciunt solidos DC culpabilis iudicetur»; «Lex Salica», III «семья» et «Emendata», tit. LV, Add. 6. «Si quis diaconum interfecerit, XII M. dinarios qui faciunt solidos CCC culpabilis iudicetur»; «Lex Salica», «Emendata», tit. LXXVII, Add. 7. «Si quis episcopum interfecerit D CCCC solidus culpabilis iudicetur» (последнее встречается только в «Эмендате»). . Как видим из титулов «Правды», он равняется 300 солидам (за дьякона), 600 солидов (за пресвитера) и 900 солидов (за епископа). Последнее указание относится к IX в.

Все это говорит за усиление власти и значения церкви в государстве и за тесную связь, которая существовала между церковью и королевской властью — между светскими и церковными землевладельцами. Хотя в этот период, как мы уже говорили, в основном вергельд зависел не от величины земельного надела убитого человека и не от значения занимаемой им при дворе должности (все приближенные к королю люди имели вергельд в 600 солидов), однако зародившаяся иерархия в уплате вергельда у франков проявилась раньше всего в отношении служителей церкви, т. к. вергельд епископа (900 солидов) выше, чем вергельд священника (600 солидов), а вергельд священника в свою очередь, выше вергельда дьякона (300 солидов).

Этот текст, появляется только в III «семье» «Салической Правды», где он стоит под особым титулом LXXII — «De presbiteris vel diaconis interfectus» [574] III «семья» (или группа С, по Екхардту) имеет текст «Lex Salica» в 99 и 100 титулов. .

Списки III «семьи» появились почти на два века позднее, чем списки «Paris 4404»; они отражают новые взаимоотношения в обществе франков.

Вместе со списками III «семьи» появляется в «Салической Правде» определение вергельда, основанное на иерархии церковных должностей. Но крупная церковная должность, как правило, соответствовала и крупному землевладению.

«Салическая Правда» выделяет особо дружинников-антрустионов [575] «Lex Salica», tit. XLI, 3; tit. XLII, 1; tit. LXIII, 2; Capitul. II. . Уже во времена Тацита германский воин выделялся из общей среды общинников. Тацит подчеркивал привилегированное положение воинов в обществе древних германцев, описывая их образ жизни, в котором не находилось места для мирных занятий земледельческим хозяйством или скотоводством [576] Tacitus . Germania, XV. . Тацит сообщает, что если данное племя не находилось в состоянии войны, то воины могли наниматься к соседнему герцогу (вождю) [577] Dux, princeps. и вести войну под его начальством с другим народом [578] Tacitus . Germania, XIV. .

Тацит подчеркивает особое положение дружинников-вои-нов у германцев и некоторое подчинение им со стороны своих соплеменников и других народов, особенно тех, кто почувствовал на себе силу этой дружины, был побит в боях с воинами-дружинниками данного племени.

Тацит в этом случае прямо упоминает о дарах, приносимых вождям («principes») и дружине от людей своего племени в виде быков и земных плодов для удовлетворения нужд воинов [579] Tacitus . Germania, XV. , и о подарках, приносимых соседними племенами (отборных боевых лошадей, ценного орудия, украшений) [580] Ibid. . Все это говорит о несомненном выделении воинов-дружинников в особую группу людей у древних германцев, о знатности по праву военной демократии, по праву силы и военной доблести, подчеркивая именно эти качества воина, а не его родовитость.

Еще в записках Цезаря о Галльской войне показано, что военная служба у германцев выполняется всеми свободными мужчинами попеременно (у свевов — одни воюют, другие остаются дома, а через год они меняются) [581] Cesar . De bello Gallica, IV. . В описании Тацита это право свободных германцев на участие в военном деле нашло подтверждение в описании народного собрания, в котором принимают участие все вооруженные воины [582] Tacitus . Germania, V. . У салических франков, вступивших в Галлию, это право тоже не оспаривается. Для каждого свободного воина («gemeinfreie») защита его страны — и право и обязанность [583] К. Маркс и Ф. Энгельс . Соч., т. XVI, ч. I, стр. 409. .