Галина Данилова - Возникновение феодальных отношений у франков VI–VII вв.

Та же картина выступает при сравнении двух текстов о вдове, которая хотела бы вторично выйти замуж [808] «Lex Salica», tit. XLIV et Capitul. «Lex Salica», I, 7. . В первом, более раннем варианте, упомянуты 3 человека, под которыми надо подразумевать соприсяжников, а в более поздних Additum к «Lex Salica» в Capitularae I прямо говорится о 3-х свидетелях («testibus»), которые должны присутствовать при акте выдачи разрешения вдове на вторичное замужество и т. д.

Нам кажется, что эта попытка замены одного термина другим (т. е. соприсяжников на свидетелей) в более поздних списках «Правды» — явление не случайное, и дело тут не в вине переписчиков. Скорее всего, это последовательно выраженное стремление меровингской знати, меровингского государства уменьшить значение соприсяжников, как представителей народа в суде, заменив их простыми свидетелями («testibus»). Но и на этом факте наличия соприсяжников в суде (так же как и на акте своеобразной борьбы с ними, отмеченной нами в «Правде») можно усмотреть черты той же борьбы, которой пронизано все государство франков времен Меровингов. Эта борьба идет, как нами уже было отмечено, за счет соприкосновения в государстве элементов двух надстроек: первобытно-общинной (отживающей, уходящей в прошлое) и феодальной в ее ранний период существования. Явно преобладает новая надстройка и, собственно, эта надстройка фактически осуществляет свое прямое назначение — помогает своему базису укрепиться. То, что сохранилось от старой надстройки, в виде пережитков ее, свидетельствует только о наличии в прошлом этой надстройки и о живучести некоторых ее черт. Франкское государство эпохи Меровингов в своей политике, как внутренней, так и внешней (о чем речь будет позже), всецело стремится осуществить социально-экономический заказ феодальной формации и всемерно помочь своему феодальному базису стать крепче на ноги. И в этом плане основной законодательный памятник — «Салическая Правда» отражает в ряде своих титулов эту основную тенденцию государства.

Довольно показательным фактом, отраженным в «Салической Правде», является постепенно изменяющееся положение графа в графстве и его участие в суде. Как мы отметили выше, в наиболее ранний период существования меровингского государства, в нем значительную роль играли органы первобытно-общинного строя — институт рахинбургов, соприсяжники, тунгины и т. д. Положение графа, как королевского представителя в суде, не было велико. Некоторые авторы склонны даже считать графа в меровингском государстве только надстройкой над местным общим собранием [809] Автореферат И. Ю. Перской «Раннефеодальное государство Каролингов», 1952 (и ее же кандидатская диссертация). . С этим. суждением, без должных оговорок, нам не позволяет согласиться произведенный нами анализ документов и, в первую очередь, «Салической Правды». Во-первых, там о народном собрании, как о таковом, упоминаний почти нет.

Есть упоминание только о судебном заседании («mallus»), на котором, видимо, в наиболее раннюю эпоху Меровингов, как мы это отметили выше, значительную роль играли представители от населения (центенарии или тунгины, рахинбурги, соприсяжники и т. д.). Но значило ли это, что граф в этот ранний период не играет никакой роли как представитель королевской власти? Нам кажется, что так судить не следует и вот в силу каких соображений. Возьмем, например, титул XLV («De migrantibus»), отражающий наиболее архаичные пережитки еще сохранившихся следов общинных поселений у франков [810] «Lex Salica», «Paris 4404», tit. XLV, 1, 2. Какова там роль графа? Именно к нему, а не к тунгину обращается тот, кто требует выселения чужака из общины [811] Там же, тит. XLV, 2. . Именно графа, а не тунгина и не рахинбургов приглашают для конфискации чужой вещи [812] «Lex Salica», «Paris 4404», tit. LI, 1. и т. д. Поэтому нельзя ставить вопрос так, что в меровингском государстве граф только созерцатель того, что делают народные судебные органы, или говорить о том, что граф имел лишь исполнительную власть при Меровингах. Вопрос следует ставить так: как проявлялась роль графа в ранний меровингский период во взаимоотношениях графа, тунгина, рахинбургов и т. д. Ответ на этот вопрос дает исследование «Салической Правды».

В первый период существования меровингского государства функции этих людей в нем несколько разграничены. Граф возглавлял графство и судил в пределах графства. Тунгин (или центенарий), стоя во главе сотенной марки, там производил расследование дел. Пока тунгины, центенарии, рахинбурги и соприсяжники — выборные от народа, это создает очень яркую и характерную для времен меровингского государства картину некоторого разделения власти на местную и центральную (с креном в сторону последней). Но это разделение власти не остается без изменения даже в пределах меровингской эпохи. Граф, являясь представителем королевской власти у франков, следовательно, выразителем интересов господствующего класса, феодального класса, ведет от имени этого класса борьбу с представительством народных масс в суде и административном округе. Борьба эта длительная, интенсивная, но она имеется налицо, и «Салическая Правда» ее в какой-то степени отражает.

Отметим некоторые моменты этой борьбы.

Ранние кодексы «Салической Правды» устанавливают у франков 3 инстанции судебных заседаний и судебных разбирательств. Суд в сотенном собрании, в котором (во времена первых Меровингов) председательствует сотник [813] «Lex Salica», «Paris 4404», tit. I, XLVIII, 1; XLIX, XXXIX, XXIV etc. (он же центенарий или тунгин), избираемый в то время населением сотни; суд графа — в более высокой инстанции — в округе или графстве [814] «Lex Salica», «Paris 4404», tit. LIV, L, 3. , и, наконец, суд короля, назначаемый в особо важных случаях [815] «Lex Salica», «Paris 4404», tit. LVI, Capitul. «Lex Salica», I, 8. .

Первый из упомянутых — сотенный суд — превалирует в ранних титулах и кодексах «Правды». Но судебное разбирательство и решения, принимаемые этими первичными судебными собраниями, находятся все же в компетенции графа. Последний может своим вмешательством (как высшей инстанции) ускорить выполнение приговора [816] «Lex Salica», «Paris 4404», tit. L, 3. или укрепить решение суда сотни [817] «Lex Salica», «Paris 4404», tit. LVI, 1 (XXXVII, XLIV, XLVI etc.). .

Таким образом, власть народа в судебном производстве франкского государства, отмеченная нами выше, выступая в данных функциях его, имеет все же определенную ограниченность. Мало-помалу нарушается дальнейшее функционирование чисто народных учреждений, отражавших пережитую эпоху первобытно-общинных отношений у франков. Наоборот, функции графа и его помощников — сацебаронов, как представителей раннефеодального государства, неизменно укрепляются. Это отразила «Салическая Правда» в своих изменяющихся титулах. Так, например, если в ранних кодексах «Правды» под именем судьи иногда можно было подразумевать тунгина или центенариуса [818] «Lex Salica», «Paris 4404», tit. I, XXXVII, XLIV, XLVI etc. , то в более поздних титулах, особенно в капитуляриях «Салической Правды», роль графа как судьи упоминается все чаще, а имя тунгина или центенариуса — в этом смысле, все реже.