Всеволод Керов - Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII — начале XIV в.

Тенденция к консолидации государства, стремление, в частности, полностью использовать экономические возможности городов, а также получить поддержку всех сословий привела в 1302 г. королевскую власть (Филиппа IV Красивого) к необходимости созвать так называемые Генеральные штаты, положившие начало новому явлению в политической жизни Франции (222, с. 106 и след.; 101; 159; 160).

Большое влияние на положение в стране оказывали взаимоотношения королевской власти с церковью — как с папством, так и с церковной организацией на территории страны. Королевская администрация решительно выступала против вмешательства папства во внутригосударственные дела, за высвобождение национальной, галликанской церкви из-под влияния Рима. Королевская власть стремилась при этом противопоставить папству французское духовенство. Борьба с Римом нередко принимала форму ожесточенных схваток (60, VI, р. 131–133; IV, р. 530–614).

Отношения между королем и папой особенно обострились на рубеже XIII–XIV вв. Первопричиной конфликта явился, как и ранее, вопрос о субсидиях. Несмотря на сопротивление вновь избранный папа Бонифаций VIII оказался вынужденным пойти на уступки. Он разрешил французскому королю в случае срочной необходимости обращаться с просьбами о субсидиях к духовенству, которое при желании могло эти просьбы удовлетворить. При этом папа сопроводил разрешение различными оговорками по поводу характера цели, ради которой испрашивалась помощь. Созыв Генеральных штатов в 1302 г. также был вызван обострением отношений между французским королем и папой Бонифацием VIII. В сентябре 1303 г. папа умер, не выдержав оскорблений, нанесенных ему посланцем французского короля Гильомом Ногарэ (338). Однако этот инцидент был лишь отражением более широкого явления политического характера — победы, торжества французской королевской власти над папством. Вслед за событием 1303 г. последовало так называемое «авиньонское пленение» пап (340, 156), а затем судебный процесс против тамплиеров, уничтожение этого ордена и конфискация его имущества (119; 323).

Французское духовенство не занимало единой позиции в конфликте короля и папы. Тем не менее в этот период оформляется понимание французским духовенством общности своих интересов с интересами всего класса феодалов Франции (337). В целом все эти события, являвшиеся результатом явной слабости папства в начале XIV в., способствовали еще большему ослаблению его позиций в последующие годы, усилению его зависимости от королевской власти во Франции. В конечном итоге это сказалось на снижении авторитета церкви в стране.

На рубеже первого и второго десятилетия XIV в. снова обострилась борьба внутри господствующего класса Франции. Крупные феодалы были недовольны проводившейся королевской властью политикой централизации и ущемления их самостоятельности. Сепаратистское движение крупных феодалов, особенно сильное на Юге страны, достигло кульминации в 1314–1315 гг. Однако королевской власти удалось справиться с натиском реакции. В то же время ликвидация открытых выступлений феодалов не означала ликвидации их недовольства. Брожение среди крупных феодалов продолжалось. Это также налагало отпечаток на развитие событий в стране (65, р. 551, 557, 638, 643; 272; 163). В целом социальная и политическая атмосфера во Франции и Фландрии в первой четверти XIV в. была весьма накаленной. Немаловажное значение имели также внешнеполитические факторы и прежде всего назревавшее обострение взаимоотношений Франции с Англией.

Несмотря на ослабление папства католическая церковь продолжала играть крупную роль в социальной и политической жизни Франции. Церковь изыскивала всевозможные средства для усиления своего идеологического воздействия на народные массы и другие социальные слои. Дело в том, что в XII — первой половине XIII в., в эпоху бурного развития городов, городской культуры, и университетской образованности (191), стало ослабевать влияние католической теологии, основу которой составляли идеи Августина, утверждавшего, что единственным источником знаний является божественное, т. с. сверхъестественное постижение (99). В то же время начали распространяться идеи арабоязычных философов— Ибн-Рушда (Аверроэса), Ибн-Сины (Авиценны) и других (180; 204, с. 191 и след.). Знакомство с их трудами оживило, привлекло внимание, в частности, к некоторым преданным забвению выводам Аристотеля, истолкованным указанными философами в материалистическом духе. Для схоластики особую опасность представляли не столько сами философские принципы Аверроэса и Авиценны, сколько их интерпретация передовыми мыслителями Западной Европы — так называемыми латинскими (парижскими) аверроистами. Их признанным руководителем был Сигер Брабантский, который преподавал на артистическом факультете Парижского университета. Вокруг него группировалось немало единомышленников — Боэций Дакийский и другие. Взгляды Сигера были публично осуждены в 70-х годах XIII в. католической церковью, а сам он был предан суду инквизиции. Печальная судьба ожидала и его сторонников (155, с. 279 и след.; 98, 217, 232, 327).

Однако подобного рода действия не исключали необходимости теоретической борьбы с прогрессивными идеями. Еще на рубеже 40-х и 50-х г. XIII в. ортодоксальные августинианцы, твердыней которых был францисканский орден (речь идет о Бонавентуре и других), попытались приспособить некоторые аристотелевские и неоплатоническо-арабские идеи (например, признание необходимости эмпирического познания) к исповедуемой ими системе. Однако мистический августинизм Бонавентуры был неспособен остановить распространение прогрессивных идей. Большой успех сулило философское реформирование католической доктрины. Роль теоретика, принявшегося за осуществление этой цели, попытался выполнить доминиканский теолог Фома Аквинский, длительное время подвизавшийся в Парижском университете. Он предпринял попытку укрепить теоретическую базу католицизма, привлекая ряд положений философии Аристотеля и перерабатывая их в духе католической схоластики, используя также некоторые тезисы Августина. Можно сказать, что, преодолевая крайности и слабости августинианской теологии, Фома стремился сохранить в то же время христианские догмы, сложившиеся в предшествующий период. Осуждая августинианцев за консерватизм, Фома стремился, в сущности, привести к успеху их же усилия, впервые предпринятые еще ими самими. Основной целью его была попытка выработать новую форму отношения теологии к человеческому разуму и земной жизни соответствующую интересам католической церкви. Учение Фомы Аквинского (томизм) подчиняло разум теологии, помогало церкви вести борьбу против зарождающихся прогрессивных концепций, содержащих материалистические тенденции, идеи свободомыслия, против различных еретических движений (95; 176; 204, с. 316 и след.).