Всеволод Керов - Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII — начале XIV в.

В противоположность советским историкам, историкам других социалистических стран буржуазные авторы (мы имеем в виду главенствующую тенденцию) обходят вопрос о Классовой сущности призывов к бедности, об их социальной и политической основе. В требованиях спиритуалов о соблюдении обета бедности эти авторы отказываются видеть критику политики ордена и церкви в целом, пишут об этих требованиях как о теологическом конфликте (237, р. 5–8; 288, col. 1325–1330; 313, р. 239–244; 166, см. также 341, 322,355).

В то же время в последние годы появляются произведения буржуазных историков, в которых во все большей степени отмечается значение социальных и политических факторов, лежащих в основе споров о бедности. В некоторых работах, написанных в духе позитивистских традиций, «стремление к евангельскому идеалу» поставлено на один уровень с «социальным протестом» (239, р. 96–97). В других же произведениях прямо указывается на социальные и политические факторы как на основную причину призывов к бедности (290, с. 260).

Искажается роль деятельности Оливи, характер его взглядов и в произведениях буржуазных философов (306, S. 16; 367, р. 79; 297, S. 1149–1150).

Основным в их работах является стремление скрыть материалистические аспекты концепций Оливи, их свободолюбивое, антицерковное содержание. Многие авторы или обходят стороной важные тезисы трудов Оливи, противоречащие католической схоластике, или придают им безобидное для церкви звучание, в частности стремятся представить Оливи правоверным августинианцем или неоавгустинианцем (315, р. 237; 362, р. 307; 364, р. 345). Если некоторые философы этого направления и отмечают влияние концепций Оливи на других мыслителей, то оставляют в тени то обстоятельство, что указанное влияние проходило прежде всего по линии материалистических аспектов (277, р. 536) [13] См. подробнее о критике буржуазной фальсификации взглядов и деятельности Оливи в наших работах (130, 135, 137). .

Решение поставленных нами задач, равно как и опровержение буржуазной фальсификации затронутых в работе проблем, требует исследования на основе марксистско-ленинского метода широкого круга самых разноплановых источников.

При исследовании ересей и еретических движений важными источниками явились для нас материалы, вышедшие из лона католической церкви, прежде всего допросы инквизиционных судов (19; 35; 39; 61, р. 7–30; 67; 68; 82; 84).

Особое значение из числа инквизиционных материалов имеют упомянутые записи инквизитора-доминиканца Бернара Ги (24), важные для выяснения картины тайных организаций еретиков, их идеологии и их борьбы с католической церковью (см. 157, с. 307; 99, с. 200–201).

Еретики стремились уйти от ответа на интересующие инквизиторов вопросы, ввести их в заблуждение, скрыть сущность своих взглядов. Интересны записи, сделанные Райнерием Саккони. Он родился в Италии (Ломбардия) в начале XIII в. По рождению католик, он вошел в секту катаров и впоследствии занял в ее иерархии ведущие позиции. Однако после 17 лет пребывания в секте вернулся в католицизм в 1245 г. Вступив в доминиканский орден, Саккони сделался энергичным преследователем катаров и вальденсов не только в итальянских землях, но и во Франции. В составленных им (примерно в 1250 г.) записках о катарах и вальденсах нашли свое отражение его глубокие знания как взглядов еретиков, так и католической догматики (74, 75).

Важным типом источников при изучении ересей являются материалы, исходящие из среды еретиков (57, 58, 69).

Однако материалы, вышедшие из сект катаров и вальденсов, не содержат прямых указаний на социальный состав общин еретиков, характер их организаций и их деятельности. Ответы на эти важные вопросы в указанных материалах можно найти лишь с помощью косвенных данных, опосредствованным образом. В то же время из среды бегинов не вышло никаких материалов, повествующих об их деятельности или взглядах. Однако этот недостаток возмещается тем, что они восприняли целый ряд положений Оливи, которые они, как мы увидим, широко цитировали.

При исследовании жизненного пути Оливи, его борьбы с церковью и его взглядов важное значение имеют упоминавшиеся материалы инквизиции, а также официальные материалы католической церкви: решения церковных соборов, документы римской курии, в частности папские буллы, резолюции общих капитулов францисканского ордена, выводы комиссий, созданных папством и орденом, и другие документы. В них отражаются официальные точки зрения папства и руководства ордена по различным вопросам, в частности по организации борьбы с еретиками, оппозиционерами и инакомыслящими. Особенно важен для нас анализ документов, в которых осуждаются взгляды спиритуалов и Оливи (25, 32, 33, 85).

Важным источником, рассказывающим о деятельности спиритуалов и их руководителя, являются наблюдения различных деятелей католической церкви, ее историографов, в том числе деятелей францисканского ордена (23, 27).

Но наиболее важным источником являются сочинения самого Оливи. При этом из большого числа его в целом значительных по объему произведений мы отобрали для анализа те труды, в которых нашли отражение прогрессивные для той эпохи идеи, противостоявшие католической догматике (62, 63, 64, см. также 35, 76, р. 252–254).

Немаловажное значение для изучения движения спиритуалов имеют также материалы, принадлежащие перу современников Петра Оливи — Убертино да Казале и Анджело Кларено (Петра Фоссомброна), Бернара Делисьё и Адемара де Моссэ (20; 21; 80; 50; 52).

Анализ королевских ордонансов и других документальных материалов, исходящих от королевской администрации, позволяет определить отношение к рассматриваемым проблемам представителей феодального государства, светской власти. Эти документы хорошо показывают, в частности, различные аспекты политики господствующего класса в отношении еретиков и спиритуалов (см. прежде всего 65, I; а также 26).

Истоки классовой, социальной борьбы в различных ее формах, развернувшейся в конце XIII — начале XIV в. во Франции, в частности, против католической церкви, следует искать в особенностях экономического и социального развития, а также в политической обстановке и идейной, духовной жизни этой страны в указанный период.

Основными регионами, где разыгрались события, исследуемые в настоящей работе, были Юг Франции и ее Север, в силу сходства тенденций развития объединяемый с Южными Нидерландами (Фландрией). Поэтому наряду с изучением общего характера явлений определение специфических черт социально-экономических процессов, протекавших в этих обширных областях — как в деревне, так и в городе, представляет для нас особый интерес.

Определяющим фактором социально-экономического развития Франции в целом, а также Фландрии был интенсивный рост товарно-денежных отношений. Основой этого роста был прогресс производительных сил и расширяющееся общественное разделение труда, развитие городов как центров ремесла и торговли.