Адриенна Мэйор - Митридат. Отважный воин, блестящий стратег, зловещий отравитель. 120–63 гг. до н. э.

Митридат продолжал идти через Южную Анатолию в сопровождении свиты из «спичрайтеров», евнухов, врачей, телохранителей и войск. Граждане Эфеса отпраздновали прибытие Митридата, свалив статуи, которые римляне воздвигли в их городе. Митридат отплыл на остров Кос, где его приняли с ликованием. Народ Коса передал целый клад из денег и сокровищ, который разместила в храме Асклепия на хранение царица-регент Египта Клеопатра III (супруга Птолемея VIII, наследника лучшего друга Александра Великого). И одним из этих сокровищ оказался ее внук, юный сын царствующего правителя, египетского царя Александра. Легкоуправляемые царские наследники могли оказаться очень полезны: Митридат принял мальчика к своему двору и вырастил его со своими сыновьями.

Среди сокровищ Клеопатры были великолепные произведения искусства, статуи, картины, вазы, фаянс, драгоценные камни, ювелирные изделия, царские одежды и сундуки с золотыми и серебряными монетами. Целый караван с драгоценностями послали с многочисленной охраной в Понт. Одна вещь была совершенно особенной: она хранилась в кедровом сундуке и была тщательно обозначена ярлыком — антикварный выцветший пурпурный плащ, который некогда украшал плечи Александра Великого. То, что Митридату удалось завладеть этим драгоценным памятником старины, придало уверенности и самому царю, и его последователям: он — истинный наследник Александра, тот, кто сможет освободить Грецию от римского ига.

Митридат увез с Коса также огромный клад монет — 800 талантов. Если верить иудейскому историку Иосифу Флавию, монеты предназначались для Иерусалимского храма, и иудеи Анатолии отправили его на Кос на хранение [261].

Затем Митридат захватил Стратоникею, где смешивались македонские и местные традиции: город поддерживал мятеж Аристоника. Именно в Стратоникее (согласно Аппиану, а может быть, и в Милете, как писал Плутарх) внимание Митридата привлекла молодая и эгоистичная македонская женщина. Монима, дочь знатного гражданина Филопоэмена, была красавицей, «о которой много говорили греки». Плутарх пересказал завораживающую историю о сватовстве к ней.

Все прекрасно знали о том, что случилось с первой женой Митридата — его сестрой Лаодикой; все знали и о том, что царь не желал сделать никакую другую женщину своей официальной супругой-царицей после предательства Лаодики. Митридата Монима очень привлекала. Он счел, что она станет жемчужиной его гарема, и начал переговоры с ее отцом.

Но сама Монима отвергла предложение Митридата — пятнадцать слитков золота. Ей нужно было больше. Монима потребовала брачного договора и стала настаивать, чтобы Митридат предоставил ей царскую диадему и титул царицы. Митридат считал Мониму неотразимой. Царь вырос среди сильных и своенравных женщин, был по характеру отчаянным азартным игроком, и его привлекали мощные личности, чей интеллект дополнял его собственный. В последний десяток лет встречи царя с женщинами ограничивались лишь легкомысленными свиданиями в гареме. Монима знала, что победа — афродизиак. Митридат ликовал из-за своей удачи, чувствовал энтузиазм и согласился на условия девушки. Царские писцы приготовили брачный контракт, и золото передали Филопоэмену. Митридат назначил отца Монимы своим управителем в Эфесе. После того как царь повязал пурпурно-золотую ленту вокруг головы своей новой царицы, пара удалилась в частные апартаменты в дворце Пергама, дабы познакомиться поближе [262].

Тревожные новости дошли до Рима: несанкционированная атака Никомеда IV на Понт по наущению Аквилия. Сенаторы слышали, как вестники пересказывают подробности этого позорного поражения, говорят о том, как бежали три римских полководца, за которыми следовал Митридат в своем триумфальном шествии через провинцию Азия. Утрата римлянами чести и владений требовала быстрых и решительных действий. Сенат объявил войну (постфактум!) царю Митридату VI Евпатору. Два консула-соперника, Марий и Сулла, бросили жребий, чтобы узнать, кто получит командование в уже давно ожидавшейся Митридатовой войне. Боги не благоволили Марию. Желанное место полководца получил Сулла.

Однако сам город Рим был разорван гражданской войной и убийствами; практически всю Италию охватил мятеж. Имевшиеся у Рима войска уже сражались сразу на нескольких фронтах; как же сенат мог найти «лишние» легионы, чтобы послать их через все Средиземноморье? Сулла был слишком занят гражданской войной против Мария и его союзников, чтобы отправиться в Азию. Превосходные разведывательные источники Митридата опять же позволили ему действовать как раз вовремя. То, что Рим отложил военный ответ, дало ему время, чтобы построить больше кораблей и машин для морской осады, дабы напасть на Родос, в то время как армии Митридата маршировали освобождать Грецию.

Кризисная обстановка в Риме сопровождалась тяжелой экономической ситуацией. Для финансирования легионов Суллы не было денег. Сенаты проголосовали за неслыханную чрезвычайную меру. «Их средства в то время были столь ограниченны, а амбиции неограниченны настолько», писал Юстин, что сенат захватил древние сокровища легендарного царя Рима Нумы, наследника основателя города — Ромула. Царь Нума оставил свои сокровища шестьсот лет назад, наказав использовать их только для святых жертвоприношений богам. Когда Митридат радостно пересчитывал золото в своей «бухгалтерии», агенты сената в отчаянии распродавали самые священные сокровища Рима тому, кто заплатит больше. Аппиан отметил, что рыночная цена наследства Нумы составила всего лишь 900 фунтов золота. «Это было все, что Рим смог потратить на столь великую войну» [263].

Между тем непосредственной целью Митридата был Родос. Остров приготовился к войне, обратившись за помощью к Тельмессу и другим союзникам в Ликии.

Аквилию удалось добраться до берега, отплыв с Лесбоса. Он уже слышал, что Оппий стал несчастным пленником Митридата; Никомед IV уже плыл в Рим; где был Кассий, неизвестно. Аквилий нанял судно, чтобы добраться до Митилены на Лесбосе. Там он надеялся устроить отъезд обратно в Италию. Согласно историку Диодору, Аквилий нашел убежище у местного врача. Однако жители Митилены были на стороне Митридата. Они послали отряд «самых отважных юношей в дом, где был Аквилий. Они схватили Аквилия и заключили ею в оковы» и отвезли его на корабле обратно на материк, где передали римлянина людям Митридата. Воины посадили драгоценного пленника на осла и выставили его напоказ перед улюлюкающей толпой. Во время всего пути в Пергам воины заставляли пленного повторять свое имя — Маний Аквилий — и исповедоваться в преступлениях против жителей Анатолии [264].