Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Только позже, после обращения к Дельфийскому оракулу, Павсаний был посмертно реабилитирован и получил беспрецедентный знак почета в виде двух бронзовых памятных статуй. Много позднее его имя связали с именем Леонида, и в честь обоих учредили ежегодные игры.

Мардоний, командующий сухопутными силами Персии, после возвращения Ксеркса в Азию провел зиму 480/79 года в Фессалии. Летом 479 г. он двинулся на юг, чтобы вновь, как в 480 г., занять и разрушить Афины. Афиняне, в сущности бездомные, отчаянно призывали спартанцев прийти на помощь из Пелопоннеса через Коринфский перешеек в центральную Грецию, где эта помощь была необходима. В конце концов, спартанцы, когда смогли и захотели, откликнулись, и совместными силами с афинянами и другими верными греками в Беотии Мардоний был отброшен. Беотия также теперь была подданной и союзницей Персии, за исключением Платей, всегда верного Афинам союзника, и именно на территории Платей произошло наконец последнее сражение.

Павсаний командовал союзными войсками гоплитов численностью приблизительно 40.000 тысяч. Из них спартанцев насчитывалось 5000, возможно, увеличенных на две трети за счет полного потенциального набора рекрутов. Их сопровождало такое же количество гоплитов-периэков и, по крайней мере, согласно данным Геродота, не менее 35.000 илотов, которые не только служили в качестве ординарцев и вспомогательного персонала, но также сражались в легковооруженных войсках.

Кроме спартанцев, важную составляющую гоплитов на стороне Павсания представляли солдаты расположенной в Аркадии Тегеи. Персы, которые, вероятно, все еще значительно превосходили даже возросшие силы греков, заняли позицию на реке Асоп, первоначально расположившись на южном берегу. Мардоний начал сражение с конной атаки, введя в игру свои главные силы. Греки ответили действиями лучников, один из которых сразил лошадь командира персидских всадников, и персы отступили. Первый успех был на стороне греков.

Исход основной битвы, однако, зависел не от лучников или конницы, а от греческой пехоты. Спартанцы расположились на почетном правом фланге, афиняне и тегейцы на левом, мегарийцы, коринфяне и другие между ними. Однако только после чрезмерно длительной восьмидневной задержки произошло наконец решающее сражение. Одно из современных объяснений такой задержки состоит в том, что Мардоний в действительности не готовил детально разработанное решающее сражение, а надеялся добиться психологической победы, вынудив рассеяться армию верных греков. Несомненно, промедление доставило Павсанию много трудностей и деликатных проблем, связанных с сохранением управления и морального духа и, возможно, даже привело его к серьезным размышлениям о позиции спартанцев и афинян.

Во всяком случае, он решил отойти в течение ночи. На самом деле он мог намереваться отвести только свой центр, а не всю армию, но каким-то образом распространились сведения, что будто бы отдан приказ отойти к Платеям, и последовали хаос и замешательство. Узнав, по крайней мере, частично, об истинной ситуации наутро, Мардоний отправил конницу в атаку против спартанцев, периэков и тегейцев. Те оказались теперь загнанными в угол под ливнем стрел. Павсаний каким-то образом нашел время, чтобы выяснить волю богов с помощью жертвенного гадания, прежде чем приказал своим гоплитам атаковать персидскую пехоту, которая была вооружена гораздо хуже.

Это был лучший час Павсания, или, по крайней мере, его лучшие минуты. Греки, особенно спартанцы, сохраняя непрерванными и сплоченными свои ряды, исключили возможность атаки персидской конницы. Обрушившись на персидские укрепления к северу от Асопа, греки устроили побоище. И Платеи, хотя и были обречены на скорое отступление, в конце концов, стали полной и решительной победой верных греков. Никогда больше персидская армия не сможет вторгнуться в материковую Грецию, напротив, спустя полтора столетия при Александре Великом уже македонская и греческие армии вторгнутся в Азию и опустошат ее. Вряд ли Персидская империя сразу же перестала быть главным объектом греческой дипломатии и политики, но результат битвы при Платеях подтвердил приговор Марафона и Саламина.

В ретроспективе сражения 480 и 479 гг. и, прежде всего, Фермопильская битва могут рассматриваться как поворотный момент не только в истории Древней Греции, но и во всей истории как Востока, так и Запада. Встречное предположение «а что, если бы…», несомненно, может иногда стать приятным развлечением для историков, но также может оказаться и очень полезным способом выявления причины и следствия. Что, если бы, например, вообще не было бы оказано сопротивления при Фермопилах или оно под руководством Леонида и его спартанцев было бы гораздо менее решительным и действенным, чем в действительности? Что, если бы верные греки в 480–479 гг. потерпели поражение и персы присоединили бы материковую Грецию, так же как и острова и западноазиатское побережье, к своей обширной империи?

Однако благодаря замечательно успешному превращению спартанского общества в хорошо отлаженную военную машину и их дипломатическому успеху по созданию зачатков мультигосударственного греческого альянса задолго до прихода персов в Грецию было создано ядро руководства, вокруг которого объединилось греческое сопротивление. Самоубийственно обреченная, но в высшей степени героическая оборона спартанцев при Фермопилах показала, что персам, по крайней мере, можно сопротивляться, и это придало маленькой, нерешительной и несплоченной армии верных греков силу, позволившую предположить, что однажды они действительно смогут одержать победу. С харизматическими спартанскими военачальниками характера и калибра царя Леонида и регента Павсания греческие сухопутные силы оказались в состоянии не только обороняться, но и нанести поражение противникам, во много раз более многочисленным, но разрозненным и легко теряющим присутствие духа.

Немедленно после персидского поражения и отступления Афины учредили новый антиперсидский морской альянс, который мы называем Делийским союзом (из-за того, что клятву приносили на Делосе, священном острове Эгейского моря, где также находилась сокровищница союза). Неудивительно, что Спарта не входила в него, не в последнюю очередь потому, что членство подразумевало бы признание политической инициативы и доминирующего положения Афин, так же как спартанские союзники признавали господство Спарты в Пелопоннесском союзе. Делийский союз был полностью новой организацией, вызванной к жизни новыми клятвами в верности и преданности. С другой стороны, Эллинский союз, как его называют современные историки, который был создан в Коринфе осенью 481 г., не был полностью вытеснен Делийским союзом. Как мы увидим, в 464 г. или около того спартанцы еще пытались поддерживать дипломатические отношения с Афинами в рамках этого прежнего антиперсидского альянса.