Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Вместо этого спартанцы почувствовали себя не в своей тарелке. Они начали войну в 431 г., сначала получив от Аполлона Дельфийского подтверждение, что имеют на это право и, следовательно, что им суждено стать победителями и нанести убедительное поражение афинянам. Но они были так далеки от победы после шести лет войны, что летом 425 г. афиняне под командованием Демосфена сумели устроить основной лагерь на западном побережье в Пилосе, фактически на собственно спартанской территории Мессении. Демосфен ловко привел с собой мессенцев, точнее, солдат мессенского происхождения, из города Навпакта, который помогли основать афиняне в качестве убежища для освобожденных бывших илотов во время крупного восстания, произошедшего в 60-х годах V в. после землетрясения. Эти мессенцы из Навпакта вместе с новыми мессенскими беглецами-илотами, привлеченными на афинскую базу в Пилосе, сумели разорить и разрушить спартанские хозяйства в Мессении, не в последнюю очередь потому, что говорили на местном языке, т. е. все они могли сойти за лояльных илотов и убить любого илота, искренне предпочитавшего сохранять преданность своим спартанским хозяевам, уничтожить их урожай и другую собственность.

Разумеется, спартанцы сразу же отреагировали на эти ужасающие новости. Они отозвали армию вторжения из Аттики и немедленно направили подвижные силы элитных солдат в район Пилоса. После некоторой задержки они также послали флот. В их число входили триремы, военные корабли под командованием Брасида, который, согласно Фукидиду, был «самым выдающимся» воином в безуспешном морском штурме афинских укреплений. В течение трех последующих лет вплоть до своей смерти в 422 г. Брасид оказался главным источником трудностей для афинян как в Пелопоннесе, так и далеко на севере в халкидикском Амфиполе. К этому времени он стал столь влиятельным, что только после его смерти спартанцы решили или смогли сильно продвинуться по дороге к миру.

Брасид, более всего благодаря острому интересу к нему Фукидида, является одним из очень немногих спартанцев нецарского происхождения, которому можно посвятить какое-то собственно биографическое исследование. Его имя в конечном итоге, возможно, восходит к названию города Прасы на северо-восточном берегу Лаконии, который, прежде чем стать городом периэков, был членом амфиктионии, т. е. религиозного союза, основанного на острове Калаврии (современном Поросе). Это происходило в VII в. до н. э. Необычно то, что известны имена обоих родителей Брасида. Его отец Теллид был одним из выдающихся спартанцев, избранным для переговоров об условиях мира и союза с Афинами в 421 г. для завершения Афинской войны. С его матерью Аргиленидой мы уже встречались, так как ей приписывается апофтегма в собрании Апофтегм Плутарха.

Ее высказывание уже цитировалось, и какова бы ни была его истинная подлинность, оно служит двум целям: даже такой достойный гражданин, как ее сын Брасид, вовсе не был редкостью в Спарте, и образцовая спартанская мать, такая как Аргиленида, более заинтересована во всеобщем благе Спарты, чем в прославлении непосредственных членов своей семьи. Однако в действительности очень немногие спартанцы были более талантливыми и успешными или более уважаемыми за пределами Спарты, чем Брасид, как на протяжении своей жизни, так и после смерти. Если бы он прожил дольше, он мог бы заслужить биографию, написанную Плутархом, как и Лисандр — единственный, преуспевший в этом спартанец нецарского происхождения.

Брасид входил в совет пяти эфоров в 431 г., когда разразилась Афинская война. И вряд ли это было несущественным или случайным. Предвыборная агитация не входила в обязанности претендующих на должность эфоров, но было бы странно, если бы отобранные для выборов (или кому позволили баллотироваться в этот решающий момент) не были бы известны как «ястребы», т. е. как крепкие противники афинян и сторонники незамедлительных военных действий против них. Все, что известно о последующей карьере Брасида, подтверждает такую характеристику. Затем мы обнаруживаем его в 430 г. в Мефоне на западном берегу Мессении, где он руководит мобильными оборонительными силами. В следующем 429 г. он, по-видимому, продвинулся по службе, так как уже служит в качестве специального уполномоченного флота в Киллене на северо-западе Пелопоннеса. В 427 г. он все еще оставался там. Совершенно очевидно, что для спартанцев патрулирование «северо-западного прохода», не позволявшее афинянам плавать вокруг Пелопоннеса, чтобы установить связь с навпактскими мессенцами и другими потенциальными и реальными союзниками на Ионических островах, а также сопротивление им в случае попытки предпринять подобные действия, имело приоритетное значение. Таким образом, в связи с особенно жестокой борьбой, включая гражданскую войну, незабываемо описанную и проанализированную Фукидидом, этим летом на Керкире (Корфу) Брасид стал помощником командующего спартанским флотом.

Тем не менее эти предупредительные действия не исключили афинской инициативы, возглавляемой Демосфеном, по захвату и размещению войск в мессенском Пилосе в 425 г. Как и ожидалось, Брасида отправили на это решающее сражение, теперь уже в качестве командира триремы. Его поведение было в высшей степени достойным, но в целом Пилос стал катастрофой для спартанцев, они отчаянно нуждались в отвлекающих мерах, чтобы поднять упавший дух спартанцев на своей территории и восстановить репутацию за ее пределами. Проблема Мегары, где были крепкие проафинские и, возможно, демократические тенденции, была подходящим делом для Брасида, который в 424 г. действительно предотвратил переход города в афинский лагерь, но гораздо более ответственная задача ждала его дальше к северу.

В 426 г. спартанцы основали новую военную колонию Гераклею в центральном греческом районе Трахисе. Главная военная и стратегическая цель этого нового поселения была очевидна с самого начала. Отсюда спартанцы могли оказывать нажим на управление Афинами Эвбеей. Через этот район путь вел на север из союзной Беотии в Фессалию, Македонию и Фракийскую Халкидику. Брасиду позволили набрать армию явно нового состава, что свидетельствует о его особом таланте и разоблачает утверждение, что спартанцы по определению и по своим социальным привычкам неисправимо консервативны. В дополнение к гоплитам Пелопоннесского союза, он получил средства для набора наемников, это практиковалось в греческих войнах с древних времен, но только в течение Афинской войны и особенно непосредственно после нее они начинают играть важную роль. Затем вдобавок к пелопоннесцам и наемникам ему предоставили 700 илотов, вооруженных спартанцами как гоплиты. Тех, кто выжил, в конце концов отпустили на свободу по возвращении в Спарту, но их особый статус был обозначен коллективным ярлыком «брасидяне» или «солдаты Брасида». Это также, вероятно, подчеркивало особую связь между солдатами и командиром, и в качестве «брасидян» эти солдаты позже сражались в рядах регулярной спартанской армии в битве при Мантинее в 418 г. через четыре года после смерти Брасида.