Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Битва при Мантинее была ожесточенным рукопашным боем, говоря словами Фукидида, «величайшим сражением, которое происходило между греками очень длительное время». Закончилось оно решительной победой спартанцев:

Клевета распространялась греками в то время, то ли по причине малодушия из-за катастрофы в Пилосе или из-за невежества и вообще из-за медлительности, но все стер этот один-единственный бой. Судьба, думается, могла бы усмирить их, но солдаты были те же, что и всегда.

Несомненно, это не является абсолютно точным. Во-первых, спартанские граждане, участвовавшие в совместных трапезах, впервые были испытаны в крупном решающем бою, сражаясь в смешанных отрядах бок о бок с гоплитами-периэками. Во-вторых, кроме смешанных полков спартанцев и периэков, спартанцы полагались на особую армию периэков, переброшенную с северных пограничных районов Лаконии, называемых Скиритис. Возможно, они были набраны и размещены раньше, но это первое упоминание о них в литературе, и, вероятно, их вербовка говорит о недавно пробудившемся интересе к безопасности границы. Затем, в-третьих, но не в последнюю очередь, спартанцы впервые в регулярном сражения использовали гоплитов из числа бывших илотов — брасидян и неодамодов. Таким образом, битву при Мантинее выиграла действительно новая модель спартанской армии, однако многие спартанцы хотели бы, чтобы внешний мир думал иначе.

Достаточно было поражения, чтобы Афины пересмотрели стратегию. Кроме того, под руководством или под влиянием чар инакомыслящего Алкивиада в 415 г. афинское собрание убедили открыть совершенно новый фронт или, точнее, начать отдельную, помимо Афинской, войну, хотя обе они со временем фатальным образом для афинян должны были пересечься. В 415 г. афиняне отправили армаду на завоевание Сицилии, избрав Сиракузы в качестве главного врага и цели. Сиракузы были основаны в третьей четверти VIII в. переселенцами из дорийского Коринфа. Они пережили эпоху правления тиранов и затем начиная с 60-х гг. V в. наступил период демократии. Одна из ведущих тем памятного описания Фукидидом Сицилийской кампании 415–413 гг. — это сходство между двумя главными антагонистами — Сиракузами и Афинами.

И вновь, как в битве при Мантинее, столкновение на Сицилии приняло характер ближнего боя, и результат был не в пользу Афин. Основным игроком в афинской катастрофе был Алкивиад, вначале как главный сторонник этого похода, а затем, когда афинян убедили призвать его назад, как предатель города, обвиненный в святотатстве. Он с корабля, на котором должен был вернуться, чтобы предстать перед судом в Афинах. И направился он не куда-нибудь, а в Спарту. Распространялись колоритные анекдоты о том, как он принял местные нравы и стал более спартанцем, чем сами спартанцы, даже до такой степени, что в отсутствие царя Агиса II якобы соблазнил его жену, став отцом ее сына. Но и голая правда уже была достаточно печальный для афинян. Алкивиад лучше всех мог посоветовать спартанцам, как и где использовать слабые места афинян, и они нанесли удар по самому уязвимому месту. Это по его совету спартанцы сначала отправили предприимчивого спартанского командира Гилиппа, чтобы поддержать в конечном итоге успешное сопротивление сиракузцев афинской осаде, и затем в 413 г. заняли позицию в Декелее в пределах территории, принадлежащей Афинам, и разместили там постоянную армию.

Epiteichismos (вражеские укрепления) в Декелее в 413 г. под командованием царя Агиса представляли начало финальной фазы сухопутной Афинской войны. Однако парадоксальным образом для обычно не искушенных в морском деле спартанцев исход войны был решен на море и главным образом благодаря припасам, которые поставлял старый афинский враг Персия через двух западных сатрапов Великого царя Дария II — Фарнабаза на севере и Тиссаферна на юге. С помощью персидского золота спартанцы построили флот, который на первых порах мог конкурировать с непобедимыми афинскими кораблями, а позже превзошел их.

Алкивиад, потерявший интерес к Спарте (а может быть изгнанный друзьями рогоносца-царя Агиса II) оказался на востоке. Сначала он еще раз навредил своему родному городу, но к 411 г., по-видимому, предпочел вновь стать почитаемым пророком в своей стране. Афины в том году пережили внутреннюю революцию, перейдя от демократии к крайней олигархии под руководством интеллектуала по имени Антифон, к которому Фукидид проявлял необычное уважение. Афинские гоплиты вначале пользовались почетом у этой олигархической контрреволюции, но флот, который был укомплектован самыми бедными и наиболее демократически настроенными афинянами, оставался в решительной оппозиции. Главной морской базой в Эгейском море был остров Самос, и именно здесь представители нового олигархического режима в Афинах попытались убедить флот вернуться назад в Пирей. Алкивиад оказался на Самосе, и, понимая, что такой уход будет стоить Афинам господства на море, убедил флотских командиров остаться на их базе в Самосе. Это, неохотно комментирует Фукидид, была первая реальная служба, которую Алкивиад выполнил для своего города.

Но даже таким образом, несмотря на ряд успешных действий, которые дали возможность Афинам сохранить контроль в крайне важных узких местах Геллеспонта, афинский флот был бессилен предотвратить серию мятежей и неудач внутри Афинского морского союза. Среди них выделялись восстания приморских городов на Эвбее, Хиосе и Тазосе в 411 г., и хотя Афины на время вернули Эвбею в свой союз, но возвратить Хиос и Тазос они не смогли. В конце концов из их главных союзников сохранил лояльность только Самос, прочно остававшийся в руках активистов проафинской демократии. Тем не менее этого было недостаточно, чтобы противостоять выкованному в 407 г. ключевому союзу персидского царевича Кира, младшего сына Дария II (правил в 425–404 гг.), и замечательному спартанцу Лисандру.

Лисандр — по-гречески Lusandros — был первым и почти что последним среди спартанцев, отобранных для отдельного биографического исследования в этой книге, биография которого уже была предметом обсуждения в прошлом. Однако это не была биография, написанная современником или кем-то живущим незадолго после него: Плутарх написал свою Жизнь Лисандра приблизительно через пять столетий после его смерти в почти невообразимо иных условиях ранней Римской империи. Основной биографический проект Плутарха состоял в том, чтобы сделать новый римский мир понятным для своих теперь смиренных или скорее усмиренных греческих соотечественников, написав серию параллельных жизнеописаний греков и римлян. Все греки, отобранные в качестве героев этих биографий, в большей или меньшей степени были «древними» для непосредственных слушателей и читателей Плутарха, но некоторые римские персонажи были для него гораздо более близкими по времени. Например, Юлий Цезарь был убит в 44 г. до н. э., меньше, чем за столетие до рождения Плутарха (в 46 г. н. э.)