Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Как бы именно ни действовал механизм концентрации земли в Спарте (современные исследователи разделились по этому вопросу, так же как и древние источники), но этот фактор, вероятно, стал главной причиной увеличения нехватки живой силы ( oliganthrôpia ), вследствие чего между 400 и 250 гг. количество граждан снизилось с 3000 до всего лишь 700, из которых только 100 владели существенной долей земельной собственности. И эта ужасная ситуация заставила Агиса IV заняться ее исправлением, и он сделал это, провозгласив объединяющие, освященные временем лозунги угнетенного крестьянства — аннулирование долгов и перераспределение земли. Это само по себе парадоксальным образом было знаком усилившейся спартанской «нормализации». В ее социальных и экономических условиях оставалось все меньше и меньше специфического, даже если по общегреческим стандартам она и оставалась очень необычной в политическом отношении.

Кроме горсточки богатых людей, которые были или родственниками Агиса, или как-то связаны с ним, в целом богатые спартанцы предсказуемо объединились, чтобы оказать сопротивление его реформам, и обычным спартанским образом обратились к соправителю Агиса царю Леониду II из рода Агиадов (правившего приблизительно в 254–235 гг.) с просьбой защитить их интересы. Поначалу Агис был равным соперником. Леонид был выслан, долги в самом деле аннулированы, и письменные закладные документы (известные как klaria от klaros , что означает участок земли) символически и публично сожжены. Но это был самый большой успех Агиса. Прежде чем он смог серьезно обратиться к запланированному перераспределению земли, ему пришлось пережить унизительное поражение за границей на Коринфском перешейке, и по возвращении в Спарту он вместе с близкими родственниками был убит своими врагами.

Дело реформ, необходимое прагматически и столь же оправданное с точки зрения этических норм, пришлось отложить на пятнадцать лет. Несколько неожиданно оно было продолжено сыном Леонида Клеоменом, который наследовал своему отцу на троне Агиадов в 235 г. В отличие от Агиса, Клеомен сознавал, что внешняя политика имеет такое же значение, как и внутренняя, и проложил путь для внутренней реформы с помощью серии замечательных военных успехов, самым заметным из которых была победа над Аратом из Сикиона и Ахейским союзом, который тот возглавлял. Разграбление Мегалополя (в 223 г.), о котором упоминалось выше, стало кульминацией его успешного предприятия, что на время создало впечатление, будто Клеомен сможет вернуть Спарту к положению международного господства, которое государство занимало до 371 г.

Однако Клеомен был не просто ловким военным руководителем. Он был также высоко эффективным внутренним реформатором, даже, возможно, социальным революционером. Агис, насколько мы можем судить, просто предложил радикальное перераспределение земли. Как свою конечную цель он указал цифры 4500 земельных участков для спартанцев и 15.000 для периэков, но он мало или совсем не продвинулся к ней. Как бы то ни было, Клеомен, начав в 227 г., фактически довел земельное перераспределение в Лаконии приблизительно до этого уровня. Более того, он включил в эту схему не только бедных спартанцев, но и бедных периэков. Кроме того, он освободил около 6.000 остающихся лаконских илотов в обмен на денежную плату за освобождение. Тот факт, что у них были деньги для внесения платы, сам по себе интересен как еще один знак изменившегося характера спартанской экономики. Эти бывшие илоты, по-видимому, таким образом стали собственниками земли, на которой раньше работали по принуждению. Они также стали полноправными гражданами, а не просто неодамодами, как илоты, освобожденные спартанцами в военных целях между 20-ми гг. V в. и 70-ми IV в. Также в эту программу Клеомена вошло большое число его наемных солдат. Эти мероприятия стали главной частью военных реформ Клеомена — таким способом он пытался довести разлагающуюся и устаревшую спартанскую армию до уровня лучших эллинских стандартов, установленных Антигоном Македонским и Птолемеем Египетским.

Ради абсолютной уверенности, что политические враги не смогут воспрепятствовать реформам или ликвидировать их, он первым уничтожил противников, а затем взял в свои руки решающее руководство политическими институтами и структурами, которые могли бы быть использованы, чтобы помешать ему. Эфоры были убиты, монархия с двойным правлением успешно упразднена, когда он возвел своего брата Эвклида на трон Эврипонтидов, а Герусию седой древности (упоминаемую в Большой ретре) обошли и снизили ее значение, создав учреждение Patronomos . Реформы Клеомена не ограничивались экономической и политической сферами. Он также взялся за крупную социальную реформу, стремясь вернуть Агогэ — предполагаемую «Ликургову» систему полного и единого народного образования для всех будущих граждан мужского пола, а также восстановить общие трапезы и постоянные тренировки для взрослых воинов-граждан. С этой точки зрения можно задать вопрос, был ли Клеомен просто реформатором или также и социальным революционером и, возможно, идеологически или даже философски мотивированным революционером.

Сфер из Борисфена на Черном море сообщал, что он посетил Спарту, когда Клеомен был у власти и проводил свои реформы. Сфер был известным философом-стоиком с необычным прагматическим стремлением изменить тот мир, каким он был, и осуществить идеи стоиков на практике. Возможно, это соответствует действительности. Если философские идеи настолько определяли и воодушевляли действия Клеомена, то, несомненно, это очевидное свидетельство крупных культурных перемен, которым подверглась Спарта, начиная с ее лучших дней, например, правления царя Агесилая II (около 445–360). Но эту связь, к сожалению, нельзя доказать. В любом случае реформы оказались скоропортящимся продуктом. В 222 г. Клеомен потерпел решающее поражение от Антигона III Македонского в Селассии к северу от Спарты. Его реформы были упразднены и полностью изменены. Сам Клеомен через три года нашел свою не слишком славную смерть в изгнании в столице Птолемея Александрии. Это положило конец замечательному и, возможно, неповторимому политическому и социальному эксперименту.

Затем дела в Спарте опять пошли плохо. Пара личностей, во-первых, Ликург (значимое имя!) и затем Маханид поднялись над толпой и ненадолго проявили себя в политической и военной роли, за что из недружественных источников получили прозвище «тиранов». Но только после катастрофического и дорогостоящего (по-видимому, 4.000 погибших спартанцев) поражения Маханида в битве при Мантинее в 207 г. через 12 лет после смерти Клеомена Спарта вновь пережила возрождение под властью другого «тирана». В течение следующих пятнадцати лет судьба Спарты связана с именем Набиса, сыном Демарата.