Михаил Бойцов - Бог, Рим, народ в средневековой Европе

К середине XV в., времени написания трактата «О могуществе Божием», существовали три основные группы схоластов, которые по-разному трактовали понятие божественного всемогущества [531] Kennedy L. A. The Fifteenth Century… P. 126–127. . Две из них (номиналисты и скотисты) относились к так называемой via moderna, «современному пути», которому противостояли сторонники традиционных трактовок концепции божественного могущества (via antiqua, «старый путь»), т. е. томисты [532] Hoenen M. J. F. M. Via Antiqua and Via Moderna in the Fifteenth Century: Doctrinal, Institutional, and Church Political Factors in the Wegestreit // The Medieval Heritage in Early Modern Metaphysics a. Modal Theory, 1400–1700. Dordrecht, 2003. P. 9–36; Oberman H. A. Via Antiqua and Via Moderna: Late Medieval Prolegomena to Early Reformation Thought // Studies in Church History: Subsidia. 1987. Vol. 5. P. 445–463. . Номиналисты, т. е. последователи Оккама (Габриэль Биль, 1410/15–1495), полагали божественное всемогущество поистине безграничным: Бог может воплотиться в неразумную тварь, уничтожить любившего его человека, заставить ненавидеть себя [533] Kennedy L. A. The Fifteenth Century… P. 132, 135, 137; Oberman H. A. The Harvest… P. 36–37. Более поздние авторы, например Джон Мэр (Мейджор, 1467–1550), признавали способность Бога заповедовать ненависть, однако считали, что разумное создание не может возжелать ненавидеть Бога ( Kennedy L. A. The Fifteenth Century… P. 132). Об идеях Мэра см.: Torrance J. F. La philosophie et la theologie de Jean Mair ou Major, de Hadington (1469–1550) // Archives de Philosophiques. 1969. Vol. 32. P. 531–547; 1970. Vol. 33. P. 261–293. , лгать, даровать вечную жизнь без благодати, позволить кому-либо видеть себя и не наслаждаться этим visio beatifica, т. е. собственно райским блаженством. Скотисты, например, Николай д’Орбели (ок. 1400–1475) в целом согласны в большинстве вопросов со сторонниками Оккама. В отличие от номиналистов они не считают, что ви́дение Бога может не приносить радость [534] Впоследствии скотисты, в частности Павел Скрипторис (Шрайбер, ок. 1460–1505), приняли эту точку зрения. Павел пошел дальше и утверждал, что Бог своим абсолютным могуществом может показать свою сущность без ипостасей и явить одну сущность без остальных ( Kennedy L. A. The Fifteenth Century… P. 142–143). . Они также воздерживаются от радикальных предположений номиналистов касательно боговоплощения, ограничившись простым указанием, что Христос в своей человеческой природе не мог грешить. Скептически они относятся и к возможности Бога воплотиться в неразумное создание [535] Kennedy L. A. The Fifteenth Century… P. 147. .

Томисты, например, доминиканцы Иоанн Капреол (1380–1444) [536] Müller S. Sprache, Wirklichkeit und Allmacht Gottes. Das Bild der moderni bei Johannes Capreolus (1380–1444) und seine Bedeutung im Kontext der Schulbildung des 15. Jahrhunderts // «Herbst des Mittelalters»? Fragen zur Bewertung des 14. u. 15. Jahrhunderts / hrsg. v. J. A. Aertsen, M. Pickavé. Berlin, 2004. S. 157–172. и Дионисий Картузианец (1402/03–1471), противостояли обеим группам. Они отвергали практически все спорные утверждения, допущенные скотистами и номиналистами: необязательность благодати, возможность видеть Бога и не наслаждаться этим, Его возможность воплотиться в неразумное творение. Томисты скептически относились и к другому традиционному примеру иллюстрации божественного могущества: возможности Бога посредством своего абсолютного могущества осудить Петра и спасти Иуду [537] Дионисий Картузианец допускал такую возможность, однако для совершения этого действия даже посредством абсолютного могущества Богу необходимо найти способ сделать это справедливо ( Kennedy L. A. The Fifteenth Century… P. 149–151). Франческо не полагает даже такого условия, поэтому логично допустить, что его оппонентами стали именно томисты. . Этот вопрос, ставший классическим еще в XIII столетии [538] О возможности Бога осудить Петра первым из известных нам авторов пишет еще Генрих Гентский (см.: Marrone J. Op. cit. P. 24). , занимает центральное место и в трактате Франческо. Теперь, прояснив в общих чертах предысторию вопроса, перейдем к анализу основных вопросов нашего трактата.

Трактат «О могуществе Божием», скорее всего, был написан между 1467 г., когда Франческо стал кардиналом-пресвитером церкви Сан-Пьетро-ин-Винколи, и 1471 г., когда он был избран папой [539] Об этом говорит заглавие трактата: «De Dei potentia incipit tractatus, compilatus per Franciscum, cardinalem sancti Petri ad vincula». . Установить более точную дату пока не представляется возможным. Сочинение можно разделить на несколько частей [540] Деление трактата на разделы и параграфы принадлежит нам, в исходном тексте его нет. Мы сочли уместным внести эти изменения для удобства читателя. При выделении абзацев и разделов мы ориентировались на рубрики, которые присутствуют в сочинении, и на общую логику изложения материала Франческо. . Постулировав важность проблемы божественного могущества в прологе, в первом — вводном — разделе (§ 1–6) автор дает определения двум его аспектам (т. е. potentia absoluta/ordinata). Затем, рассказав о соотношении божественных воли и разума, Франческо ставит несколько вопросов, в частности, может ли Бог изменить прошлое. Он дает отрицательный ответ на этот вопрос, указывая, что в таком случае Бог поступил бы не в соответствии с установленным Им порядком. Во втором разделе (§ 7–17) Франческо рассуждает о природе зла и приходит к выводу, что Бог своим абсолютным могуществом не может заповедать формальное зло, однако может заповедать материальное. В третьем разделе (§ 18–33) Франческо рассматривает ключевой вопрос трактата: может ли Бог спасти Иуду или осудить Петра — и дает положительный ответ на этот вопрос. Четвертый раздел (§ 34–42) посвящен вопросу о том, может ли Бог установить закон о богохульстве. В пятом разделе (§ 43–55) Франческо, вновь возвращаясь к проблеме спасения Иуды и осуждения Петра, рассматривает вопрос о возможности спасения без благодати. В последнем, шестом, разделе (§ 56–64) кардинал делла Ровере рассматривает два вопроса: станет ли благом заповеданное Богом зло и может ли человек, ненавидящий Бога, спастись. В заключение Франческо говорит о том, насколько положение о безграничном могуществе Бога важно для других догматов католической Церкви, в частности, и о сотворении мира из ничего и учения о евхаристии.

Сочинение «О могуществе Божием» представляет собой традиционный для схоластики полемический трактат, выполненный в форме дискуссионного вопроса, quaestio disputata. Не исключено, что, как и в случае с другим произведением Франческо, «О крови Христовой», основой для трактата послужила реальная дискуссия с оппонентами, однако мы не располагаем более точными свидетельствами. В процессе изложения своего материала Франческо, используя известные схоластические клише, конструирует диалог с противниками учения о могуществе Божием, в целом придерживаясь идей Дунса Скота по вопросу божественного могущества [541] Франческо не указывает конкретных имен своих оппонентов, однако мы предполагаем, что противниками францисканца могли стать, как и в случае диспута о крови Христовой, доминиканцы, которые в большинстве случаев склонялись к трактовке проблемы божественного могущества в томистском ключе. . Способ изложения в трактате во многом схож с формой схоластических трактатов такого типа (причем как полемических, так и неполемических): сначала оппоненты формулируют некоторое возражение, затем Франческо находит решение этого вопроса. Метод автора трактата «О могуществе Божием» довольно прост и в то же время не лишен новизны. Кардинал предлагает рассматривать проблему могущества Бога с двух точек зрения: формальной и материальной. Именно в этом заключается новшество Франческо. Если категории зла и греха анализировались так с XIII в., то, например, понятие благодати не рассматривалось в таком ключе известными нам авторами. В поздней схоластике появятся понятия материальной и формальной благодати. Они встречаются, например, у доминиканца Доминго де Сото (1494–1560) [542] См.: Becker K. J. Die Rechtfertigungslehre nach Domingo de Soto. Das Denken eines Konzilsteilnehmers vor, in und nach Trient. Roma, 1967. P. 39. (Analecta Gregoriana; 156). . Предметом нашего исследования станут три вопроса, которые затрагивает Франческо: собственно проблема всемогущества Бога, вопрос о спасении человека и то, как в трактате раскрыта тема папской власти.