Михаил Бойцов - Бог, Рим, народ в средневековой Европе

§ 29. Я делаю такой вывод следующим образом. Любовь Божия, согласно здравому учению богословов, выраженному в третьей книге «Сентенций», не есть любовь чувственная [593] Dilectio affectus мы переводим как «любовь чувственная», dilectio effectus — как «любовь действенная». , поскольку последняя — это некая страсть, то есть нечто несовершенное, неприменимое к совершеннейшему Богу.

§ 30. Следовательно, любовь Бога к Его созданиям — это любовь действенная. Ведь мы говорим, что Бог любит кого-либо, потому что дарует ему некое благо, и что Он любит его больше других, даруя ему бо́льшие блага.

§ 31. Известно, что всемилостивый Бог повелевает солнцу восходить над добрыми и злыми и посылает дождь на праведных и неправедных [594] Мф 5: 45. . Значит, Он любит и тех и других, поскольку не прекращает даровать многие блага, однако ненавидит их злодеяния и грехи. Бог любит душу Иуды, заключенную в преисподней, поскольку сохраняет ее бытие и наказывает ее по заслугам, но все же ненавидит его грех. Ненавидя грех Иуды, милосердный Бог может любить его действенно, сохраняя за ним столь возвышенный дар — бытие, хотя мог бы уничтожить. Почему в таком случае Бог, ненавидя грех Иуды, не мог бы любить его, дав ему благо вечной жизни? Ведь Бог обладал бы не меньшей свободой или властью [595] Potestatis. , предоставив его душе благо славы, нежели другие блага, и сохранив за ним это благо.

§ 32. Равным образом, хотя Бог не мог бы ненавидеть любовь или благодать апостола Петра, ничто, как кажется, не мешает Ему своим абсолютным могуществом осудить его. Хотя Петр раскаялся в грехе отречения, раскаяние за это преступление не было достаточным, согласно Евангелию: «Когда исполните все повеленное вам» [596] Лк 17: 10. . Божественная милость восполнила то, что Бог удостоил принять это покаяние, по Псалмопевцу: «Не по беззакониям нашим сотворил нам, и не по грехам нашим воздал нам» [597] Пс 102: 10. . А Павел говорит: «Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости» [598] Тит 3: 5. .

§ 33. Учитывая это, я приведу такой довод. Подобно тому, как Бог, даровав Петру жизнь, проявил великую милость и милосердие, Он своим абсолютным могуществом мог бы и сейчас [599] Важное уточнение. Противники радикального толкования концепции божественного могущества либо настаивали, что Бог не мог менять произошедшие события, либо обходили этот вопрос. Франческо, как и до этого Иоанн Дунс Скот, настаивает, что Бог обладал этой возможностью не только перед тем, как сделать Петра святым, но и сейчас. Примечательно, что Скот для того, чтобы у Бога оставалась возможность делать все что угодно, создает теорию «природных моментов», в которые Бог принимает решение, например, о судьбе Иуды и Петра. Последователи Тонкого Доктора вынуждены были отказаться от этой концепции, отсутствует она и у Франческо. проявить строгость и бесконечную справедливость. Если бы он поступил так, Петр был бы осужден за свое преступление, которое полностью не искупил и не мог искупить. Сказанное нами выше теперь очевидно, как и опровержение [600] Букв. solutio, «решение». первого довода, основанного на невозможных противоречиях.

§ 34. Второй довод, с помощью которого оппоненты надеются убедить самих учителей и их последователей, вкратце [601] In sententia. таков. Бог, говорят они, действует через волю, значит, он не может делать того, что не может возжелать. Он, как они доказывают, не может желать зла, а значит, Он не может ни совершать зла, ни заповедать, ни принять его. Богохульство — смертный грех, относящийся к неверию. Они говорят: нельзя отрицать, что оно является злом, а значит, Бог не может ни совершить его, ни заповедать, ни принять. Приводя этот довод, они всеми силами пытаются доказать, что богохульство — самый великий грех, и приводят суждения Августина и многих других учителей.

§ 35. На это любой может ответить, обратившись к сказанному нами ранее. Мы, как и они, допускаем, что Бог не может желать зло, грех или богохульство в формальном значении, поскольку они противоречат Его заповедям и Его воле. Однако вместе с тем своим абсолютным могуществом Он может желать, заповедать или принять все это, понимаемое в материальном значении. Оно не противоречит Божиему закону и Его воле, но скорее согласуется с божественными законом, заповедью и волей. Оно не будет греховным и запрещенным Богом, но заслуженным деянием, приемлемым для божественной воли. Авторитетные слова Августина или других учителей говорят о грехе и богохульстве в формальном значении.

§ 36. Можно ответить на этот довод и по-другому, как мы уже ответили на их первый аргумент вторым способом [602] На самом деле третьим. См. § 28–33. . Хотя Бог своим абсолютным могуществом не может заповедать или возжелать богохульство, Он может любить или принять богохульника. Так и сейчас Он любит богохульников и нечестивцев, раздавая им многие дары, и мог бы раздать еще, при том что богохульство не противоречит вечной жизни.

§ 37. Бог, как мы уже сказали, повелевает солнцу восходить над добрыми и злыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Кроме того, именно Он заповедал нам любить наших врагов и делать добро тем, кто нас ненавидит и преследует. Этот закон праведен, поскольку Бог, в чьей власти находилось исправление этого закона, его установил и наказал нам соблюдать его. Однако мы страшимся пороков врагов и грешников, как и Он их ненавидел и гнушался. Все это очевидно из сказанного выше.

§ 38. Их третий аргумент против учителей вкратце таков. Любой закон, говорят они, чтобы стать правым и справедливым, должен быть направлен на общее благо и справедливый порядок. Богохульство противоречит и общему благу, то есть Богу, и справедливому порядку, поскольку хулящий либо приписывает Богу то, что нельзя приписать Его величию, либо лишает Его того, чего нельзя лишить.

§ 39. На этот довод мы ответим: закон справедлив, потому что он угоден Богу и установлен Им. Поэтому если бы Он своим абсолютным могуществом установил закон о богохульстве, этот закон был бы справедлив и не противоречил бы общему благу, то есть Богу, и согласовывался с Его волей и ею был бы установлен. Тот, кто не соблюдал бы этот закон, действовал бы против общего блага, то есть Бога, и против справедливого порядка. Справедливость требует, чтобы мы боялись Бога и подчинялись ему во всех заповедях и законах, как сказал Августин, которого цитирует «Декрет» в восьмом разделе, в третьей книге «Исповеди». Он говорит: «Если же Бог приказывает что-нибудь делать вопреки чьим бы то ни было нравам или установлениям, то это должно быть сделано, хотя бы там никогда так не делали… если она [эта заповедь] не установлена, ее следует установить. Если царю в своем царстве дозволено отдавать приказания, которых ни до него никто, ни сам он раньше не отдавал, и повиновение ему не является действием против государства и общества — наоборот, именно неповиновение будет поступком противообщественным (ибо во всех людских обществах условлено повиноваться своему царю), то тем более надлежит, не ведая сомнения, подчиняться приказаниям Бога, царствующего над всем творением Своим» [603] Блаженный Августин. Исповедь / пер. М. Е. Сергеенко. М., 2013. С. 38–39. Ср.: Gratianus. Decretum sive Concordia discordantium canonum // PL. Vol. 187. Col. 45C–45D. «Декрет» Грациана (Concordia discordantium canonum, «Согласование противоречивых канонов») — один из важнейших памятников средневекового канонического права, составленный в первой половине XII в. Этот текст оказал огромное влияние на становление канонического права и внес большой вклад в рецепцию римского права. . Из этих слов очевидно сказанное выше.