Зигфрид Фишер-Фабиан - Александр Великий. Мечта о братстве народов

Добродушный и доверчивый Неарх не понял, что с ним ведется игра, ибо имелся в виду не кто иной, как он сам, и начал предлагать кандидатуры. Царь отвергал их одну за одной: нет, этот не подойдет, ему не хватает выносливости; второй тоже не годится, вечно его тянет домой; о третьем и говорить нечего, уж он-то не станет рисковать жизнью ради спасения своего господина; а у четвертого при виде паруса начинается морская болезнь… Критянин нарушил воцарившееся молчание: «Если море судоходно и плавание в человеческих силах, с помощью богов я благополучно приведу корабли в Персию».

Царь, верный своей роли, отклонил предложение: он-де не хочет подвергать своего друга такой опасности. Он ушел от ответа, сделал вид, что колеблется, и, наконец, уступил просьбе Неарха, доверив ему командование морским флотом. Как позже выяснилось, это был удачный выбор и хорошо продуманный шахматный ход: воины, которых он отобрал для этой кампании, не могли теперь жаловаться на свою судьбу. Неужели царь поставил бы своего друга во главе безнадежного, бесперспективного предприятия? Ведь не собирался же он пожертвовать опытным командиром? Вселяло надежду и то, что плыть нужно было на запад, туда, где родина.

Но еще до выхода в открытое море, во время плавания по западному рукаву Инда, они начали сомневаться. С моря дул муссон. Он с такой силой гнал огромные водяные валы вверх по течению, что многие суда крутило, как щепки, они сталкивались и переворачивались. Это была мощная приливная волна, которая изливалась в некоторые крупные индийские реки и могла вызвать в них временный подъем воды на девять метров. Мореходы узнали это на собственном опыте, когда отбуксировали поврежденные корабли к берегу, а потом вода спала, и кили судов зарылись — в илистое дно. Прилив и отлив был знаком и грекам, однако в Средиземном море разница в уровнях воды составляла не более полуметра. Но если что-то странное повторяется регулярно, оно уже не так пугает, и следующего мощного прилива греки боялись гораздо меньше.

Через несколько дней они отправились дальше вниз по течению, на сей раз в сопровождении местных рыбаков, которые провели их мимо песчаных отмелей, указывая путь. Ветер был уже соленым на вкус, когда они бросили якоря с подветренной стороны небольшого острова и увидели вдали белую пенистую полоску прибоя. Стоя на виду у всех высоко на носу своей триеры, Александр принес жертвы богам, которых назвал ему Зевс-Аммон в оазисе Сива. Во славу Посейдона текла кровь жертвенного быка. В честь Фетиды, среброногой нереиды и матери пращура Ахилла — красное вино. Не были забыты и другие морские нимфы и небесные близнецы Кастор и Поллукс, приходящие морякам на помощь. Жертвенные золотые сосуды Александр бросил в пучину.

Затем царь вышел в открытое море в сопровождении трех самых надежных кораблей. Они плыли и плыли, пока берег не исчез в дымке и не стало видно ничего, кроме неба и моря, моря и неба. Этот океан на был Мировым Океаном на краю света, найти который он рассчитывал по ту сторону Ганга, но воды, несшие сейчас его корабль, несомненно, были связаны с ним. Слабое, но все же утешение.

Принесение священных жертв в устье Инда было символическим окончанием индийского похода. Наемников из числа местных жителей давно отправили по домам. Кратер с группой воинов, слонами и солдатами, непригодными больше к участию в боевых действиях, уже направлялся в Арахозию и Дрангиану. Земли в бассейне Инда достались Оксиарту, отцу Роксаны. Сатрапом прилегающей к ним области на востоке, простирающейся до южной оконечности Пенджаба, был назначен македонянин по имени Филипп. Пифон получил власть над нижним Индом и частью Арахозии. Пор, владевший областью восточнее Гидаспа, был надежен, на его верность вполне можно было рассчитывать. Остальных индийских правителей связали договорами в надежде, что они будут выполнять свои обязательства.

Эти политические манипуляции были в духе Александра и говорили о том, что он старался сохранить то, что стоило так много крови. Чтобы еще теснее привязать Индию к создаваемой мировой империи, нужны были как наземные коммуникации, так и — что еще важнее — водные пути. Неарх и должен был найти тот самый путь, который вел бы через Эритрейское море и Ормузский пролив к месту впадения Евфрата и Тигра в Индийский океан и далее — до Вавилона. По сути, речь шла о повторном открытии: Скилак, как уже было упомянуто, проплыл по этому пути гораздо раньше, а задолго до него это сделали отважные торговцы из Восточной Индии. Скилак и те смелые купцы пускались в путь малочисленными группами; Неарху же предстояло отправиться в дальнейшее путешествие с доброй сотней триер, полутриер, парусников. Радиус действия античных кораблей был незначителен. Помещение для хранения провианта было обычно невелико, и поэтому провизии на 8.000 моряков и 2.000 членов команд хватало всего на пять дней, а воды лишь на сутки. Флоту была необходима поддержка сухопутных войск, в задачи которых входило строительство складов, хранилищ для продовольствия, водных резервуаров и одновременно — покорение прибрежных областей. Итак, это было комбинированное сухопутно-морское предприятие, для успеха которого тыловое обеспечение было важнее блестящих стратегических ходов. Македонский штаб многократно планировал и осуществлял подобные кампании (стоит вспомнить, например, переход через Дарданеллы). Операция и теперь была продумана с особой тщательностью. Но на этот раз боги, которым в устье Инда принесли благодарственные жертвы и которых просили помочь вернуться домой, завернулись — в покрывала.

Неарх получил приказ не торопиться с отплытием до начала осенних муссонов, которые в конце сентября дули с северо-востока и обещали благополучное плавание. В первые дни сентября Александр ушел со своим войском. Данные о количестве воинов колеблются в пределах от 8.000 до 60.000. По-видимому, истина лежит где-то посередине и в путь отправились около 20.000 человек, причем, против обыкновения, обоз по численности не уступал боеспособным частям. Это были отборные войска, лучшее, что могло предложить командование армии: царские щитоносцы, пешие воины, агриане с дротиками, конные лучники, кавалеристы. Они продвигались по долине реки Арабия (Хаб), где обитало последнее индийское племя, арабиты, в сторону мест, где жили ориты, народ уже иранского происхождения. Оба племени отчаянно сопротивлялись, используя наряду с другими средствами также змеиный яд, в который обмакивали острия стрел и копий. Это действовало на македонян как ядовитый газ, примененный во время Первой мировой войны. Когда такая стрела попала в полководца Птолемея, то надолго вывела его из строя.